Когда они оказались на перевале Бентарте, день начал склоняться к ночи. Ветер дул такими сильными порывами, что путники продвигались вперед согнувшись. Подъем кончился, но теперь нужно было идти по гребню. Небо нависало так низко, что казалось, протяни руку, и вот оно уже рядом.
В этом пустынном месте стояли сотни примитивных деревянных крестиков, оставленных паломниками. Катрин посмотрела на них с ужасом: ей показалось, что она стояла посреди кладбища! Усталость сковала ее, ноги болели, и вся она дрожала от холода. Да, очень твердо нужно было верить в чудо встречи с Арно, чтобы переносить столько мучений.
Дорога до приюта в Ронсевале показалась ей бесконечной. Когда наконец они увидели знаменитый монастырь, залитый лунным светом, Катрин не поверила своим глазам. Она увидела только фонари. Их несли человеческие руки, и эти фонари означали жизнь, тепло Сжав зубы, она сделала последнее
усилие, чтобы добраться до приюта; но, оказавшись там, рухнула в полном изнеможении.
Мы нашли его у Прохода Роланда, сказал один из них приору, который подошел к ним.
Мертвый?
Нет. Но очень слаб! В плачевном состоянии! Видно, на него напали разбойники, обчистили его и избили.
Говоря это, монахи поставили носилки перед камином. Чтобы дать им место, Катрин прижалась к Эрменгарде, машинально бросив взгляд на раненого. Вдруг она вздрогнула, встала и наклонилась над бесчувственным человеком, вглядываясь в исхудавшее лицо.
Фортюна! прошептала она сдавленным голосом. Фортюна, Бог мой!
Это был первый луч надежды, появившийся из мрака. Ведь этот человек знал, где Арно. И вдруг он вот-вот умрет и ничего так ей и не скажет!
Один из монахов посмотрел на нее с любопытством.
Вы знаете этого человека, сестра моя?
Да Я не могу поверить своим глазам! Это оруженосец моего супруга Что же случилось с его хозяином?
Вам нужно обождать немного и потом его расспросить. Мы сначала дадим ему лекарства для поддержки сердца, обогреем и дадим поесть. Дайте-ка нам заняться всем этим.
С сожалением Катрин отошла и опять заняла свое место у очага. Ян ван Эйк, который следил за развернувшейся сценой, подошел к ней и взял ее за руку. Рука была ледяной Художник почувствовал, что молодая женщина дрожит.
Вам холодно?
Она отрицательно покачала головой. Катрин не могла оторвать взгляда от этого худого и неподвижного тела, которое монахи растирали, а в это время приор подносил маленький флакончик к его бледным губам.
Энергичное растирание и лекарство начинали действовать. Чуть окрасились щеки цвета пепла, губы зашевелились; вскоре он открыл глаза и уставился на тех, кто ухаживал за ним. Приор улыбнулся:
Вам лучше?
Да лучше! Я вернулся издалека, так ведь?
Да, надо сказать! Думаю, разбойники напали на вас и потом оставили, приняв за мертвого.
Фортюна попытался приподняться.
Эти скоты избили меня. Думал, что переломали все кости
Это пройдет. Снадобье успокоит ваши боли
Приор выпрямился, и его взгляд встретился со взглядом Катрин. Она подумала, что прочла в нем сигнал к действию, и, не в состоянии более сдерживать себя, устремилась вперед. Приор склонился над Фортюна.
Сын мой, здесь есть некто, желающий поговорить с вами.
Кто?
Гасконец повернул голову в ее сторону. Вдруг он узнал Катрин и снова попытался приподняться.
Вы!.. Это вы? Это невозможно!
Молодая женщина бросилась на колени у носилок.
Фортюна! Вы живы, хвала Господу, но где же мессир Арно?
Она сжала руку оруженосца, но тот грубым движением вырвал ее, а худое, обросшее бородой лицо его исказилось ненавистью.
Вам так уж хочется это знать? Что вам до этого? Не все ли равно вам, что случилось с мессиром Арно? Вы предали его, бросили. Что вы здесь делаете? Вы что, уже надоели своему новому супругу, и вам приходится бегать по дорогам в поисках приключений?
Сын мой, вы забываетесь! Что это за разговор? вскричал приор.
Этот человек обезумел! вторил ему Ян ван Эйк. Я заставлю его проглотить наглые слова!
Катрин удержала Яна, который уже выхватывал кинжал из-за пояса.
Оставьте, сказала она твердо. Это касается только меня! Не вмешивайтесь.
Но насмешливый взгляд Фортюна остановился на побелевшем от гнева художнике.
Вот и еще один услужливый рыцарь, как вижу! Ваш новый любовник, мадам Катрин?
Прекратите оскорбления! произнесла она резко. Отец мой, и вы, мессир ван Эйк, будьте любезны отойти. Повторяю, это касается только меня одной!
В ней нарастала ярость, но она унимала ее ценой страшного усилия воли. Она вернулась к носилкам и встала, скрестив руки.
Вы ненавидите меня, Фортюна? Это новость!
Вы думаете? произнес он. Для меня это вовсе не новость!
Я вас ненавижу с того самого проклятого дня, когда вы дали ему уйти с монахом, вашему супругу, которого вы любили, как сами же утверждали.
Я подчинилась его приказу. Он так хотел!
Если бы вы его любили, вы оставили бы его силой! Если бы вы его любили, вы бы увезли его в какое-нибудь имение, ухаживали бы за ним и умерли сами от его болезни
Не вам судить о моем поведении! У меня был сын, и его отец потребовал, чтобы я осталась при нем!