Выходим на открытое место, шепотом сказал Замфир. Сейчас должны в шоссе упереться. Позвольте-ка я пойду вперед, господин студент
колонна русских грузовиков. Ночь стала ясной и прохладной. Небо вдруг приблизилось, посверкивая звездами. Единственное прозрачное облачко плыло прямо по курсу на запад. Временами ветер ленивым дуновением доносил запах сухой травы и бензина.
Увидев посреди поля одинокое дерево, он коротко посвистел товарищам, указывая им место для привала. В ответ был взмах руки, которым Замфир звал его дальше, за собой.
Nous sommes foutus! тихонько просвистел Дарий.
Ему захотелось сплюнуть, как Илиеску, но во рту было сухо, и вдруг он с удивлением, даже со страхом почувствовал, что его пробирает холод. Он попытался прибавить шагу, однако не мог понять, удается ему это или нет. Очнулся бегущим: карабин в правой руке, в левой ранец, чтобы не бил по спине. Тяжело дыша, он остановился.
Чего вы испугались, господин философ? раздался негромкий голос.
Он резко обернулся и встретился глазами с Прокопием. Тот поджидал его под деревом. Улыбался. Рядом сидела собака.
Чего вы испугались? повторил он замершему в изумлении Дарию.
А вы что тут делаете, господин доктор? Как вы тут оказались?
Его усталость как рукой сняло, он оживился и бодро подошел к знакомому.
Где ваша часть? спросил он и вдруг обнаружил, что обознался. Тут темно, я тебя не узнал, Архип, пробормотал он конфузливо. Но я все равно не понимаю, как ты сюда попал. Все ищешь формулу, все еще ищешь?
Тот смотрел на него с ясной, но не без иронии, улыбкой.
Я задал вам вопрос, господин философ, но вижу, что вы не хотите отвечать. Вы говорили мне, помнится, что мы неуничтожимы. В таком случае чего вы испугались?
Иван прошептал Дарий.
Если вам угодно. Меня, правда, зовут не так, но я не обижусь. Зовите Иваном.
Дарий сделал к нему еще шаг.
Значит, ты знал по-румынски, только не признавался, а мы-то бились
Теперь мы понимаем все языки, возразил Иван. Но это больше не имеет значения, нам они больше не нужны И все же: вы говорили, что мы неуничтожимы. Вы не должны быть подвержены страху.
Дарий в замешательстве потер лоб рукой.
Это не страх. Меня вдруг почему-то, я не понял, пробрало холодом, и я побежал. Только и всего
Иван взглянул пристально, дружелюбно. Снова улыбнулся.
Вы красиво говорили со мной вчера, позавчера или когда там это было. И потом, вы, такой молодой, сами дошли до мысли, что мы неуничтожимы. Это меня подкупило.
Значит, ты все понял, прошептал Дарий.
Чего я не понял, продолжал Иван, это настроения безнадежности, господин философ, это вашего опасения, что вы никогда не отдохнете. Но от чего ты собираешься отдыхать? Мы только начали. Что у нас за спиной? Не натянешь и миллиона лет! Если же считать с гомо сапиенс, вообще какие-нибудь несколько десятков тысячелетий. А посмотри вперед: миллиарды и миллиарды лет!..
Дарий слушал его сосредоточенно, напряженно.
Миллиарды, повторил он тихо. Знаю, знаю, но что нам с ними делать, с миллиардами лет?
Мы вдохнем дух в Землю, потом в Солнечную систему и другие галактики, и во все, что может там быть и чего мы еще не знаем. Одухотворим их, то есть дадим им толчок к жизни, пробудим дух, который дремлет в каждой жизни. Благословим все Творение, как у вас любит кое-кто говорить.
Значит, Замфир был прав. Нас ты тоже благословил.
И да, и нет, как справедливо заметил доктор Прокопий.
Откуда ты знаешь про доктора Прокопия?
Иван взглянул на него с веселым любопытством, пожал плечами.
Теперь мы знаем все. Точнее, все, что нас интересует. А ты меня интересуешь, потому что тебе было жалко меня и ты говорил со мной.
Замфир с Илиеску тоже меня интересуют. Еще бы! Они волокли меня на себе, хотели донести до села, а потом похоронили. Не то чтобы меня хоть сколько-нибудь волновало, похоронен я или нет, но само намерение трогательно.
Дарий снова начал тереть лоб.
Ребята! прошептал он. Где ребята?
Они там, впереди, поджидают тебя. Не беспокойся, они тоже отдыхают. Впрочем, я тебя долго не задержу, мне скоро пора отправляться дальше. Просто хотелось побеседовать. Мы так редко видимся в последнее время На краю поля, но тогда мы не узнали друг друга, не сумели поговорить У госпожи Македон, потом в горах, у Пьятра-Краюлуй Были времена, когда мы встречались чаще.
Дарий неожиданно для себя засмеялся.
Мне очень жаль, что приходиться возражать, сказал он в смущении, но ты глубоко ошибаешься. С Прокопием и Архипом я познакомился совсем недавно, а тебя встретил вообще только что вчера или позавчера, ты же сам говорил.
Мы знакомы давно, не
согласился Иван. Даже страшно сказать, как давно мы знакомы. Но мы узнаём друг друга, только когда уже слишком поздно.
Дарий не спускал с него пытливого, задумчивого взгляда. И, как обычно, когда дискуссия его захватывала, он машинально сунул руку в карман за сигаретами. Однако на сей раз ему хватило одного этого жеста.
Кажется, я понимаю, что ты хочешь сказать, прошептал он, кивая. В сущности, целая человеческая жизнь может развиться, исполниться и завершиться в считанные месяцы, иногда даже меньше.