Купец был когда-то другом отца Абдуллы.
И почему же, сын самого прославленного человека на Базаре,
спросил он, ты желаешь расстаться с этой, судя по цене, жемчужиной своей коллекции?
Я открываю новое направление в торговле, сообщил ему Абдулла. Как ты мог слышать, я покупал картины и другие произведения искусства. Чтобы освободить для них место, я вынужден избавиться от наименее ценного из моих ковров. И мне пришло в голову, что такой продавец божественных плетений, как ты, может рассмотреть возможность помочь сыну своего старого друга, забрав у меня эту убогую цветочную вещицу по выгодной цене.
Содержимое твоей лавки в будущем должно быть поистине отборным, сказал купец. Позволь мне предложить половину того, что ты просишь.
О проницательнейший из всех проницательных людей, сказал Абдулла. Даже дешевка стоит денег. Но для тебя я снижу цену на две медные монеты.
День был долгим и жарким. Но к вечеру Абдулла продал все лучшие ковры за почти вдвое большую цену, чем та, за которую он их купил. Он подсчитал, что теперь у него достаточно денег, чтобы содержать Цветок-в-Ночи в разумной роскоши около трех месяцев. После этого он надеялся, что либо подвернется что-то еще, либо ее деликатность примирит ее с бедностью. Абдулла сходил в баню. Потом к цирюльнику. Зашел к производителю ароматов и надушился благовонными маслами. Затем он вернулся в лавку и переоделся в свою лучшую одежду. В ней, как в большинстве одежды торговцев, имелись разнообразные хитрые вставки: кусочки вышивки или декоративных шнурков, которые были вовсе не декоративными, а ловко скрытыми мешочками для денег. Абдулла распределил по этим тайникам свежезаработанное золото, и на этом приготовления закончились. В старый магазин отца он пошел без особой охоты. Абдула примирился с необходимостью, сказав себе, что так убьет время до побега.
Чуднóе чувство возникло, когда он поднялся по пологим ступеням кедровой лестницы и вошел туда, где провел большую часть детства. Запах кедра, специй и ворсистый маслянистый запах ковров были такими знакомыми, что, закрыв глаза, он мог представить, будто ему снова десять лет, он играет за свернутым в рулон ковром, пока отец торгуется с покупателем. Но с открытыми глазами у Абдуллы таких иллюзий не возникало. Сестра первой жены его отца отличалась прискорбной любовью к ярко-фиолетовому. Стены, решетчатые ширмы, стулья для покупателей, стол кассира и даже касса всё было выкрашено в любимый цвет Фатимы. Фатима вышла ему навстречу в платье того же цвета.
Ух ты, Абдулла! Как ты быстро, и какой ты нарядный! сказала она таким тоном, словно ожидала, что он появится поздно и в лохмотьях.
Он выглядит почти, как если бы нарядился для свадьбы! в свою очередь приблизился Ассиф с улыбкой на худом нервном лице.
Абдулла так редко видел Ассифа улыбающимся, что на мгновение подумал, будто Ассиф потянул шею и кривится от боли. Тут хихикнул Хаким, и это обратило внимание Абдуллы на смысл слов Ассифа. К собственной досаде, он понял, что чудовищно краснеет. Ему пришлось вежливо поклониться, чтобы скрыть лицо.
Нечего вгонять мальчика в краску! воскликнула Фатима, и Абдулла, конечно же, покраснел еще сильнее. Абдулла, что это за слух дошел до нас, будто ты вдруг решил заняться картинами?
И распродаешь свои лучшие товары, чтобы освободить место для картин, добавил Хаким.
Абдулла перестал краснеть. Он понял, что его позвали сюда, чтобы подвергнуть суровой критике. Он уверился в этом, когда Ассиф с упреком добавил:
Наши чувства оскорблены, сын мужа племянницы моего отца, тем, что ты не подумал, что мы могли бы услужить тебе, забрав у тебя несколько ковров.
Дорогие родственники, сказал Абдулла. Конечно же, я не мог продать вам мои ковры. Моей целью было получить прибыль, а я не могу принести убытки тем, кого любил мой отец.
Он так разозлился, что развернулся, чтобы уйти, но обнаружил, что Хаким потихоньку закрыл и перегородил дверь.
Не стоит разговаривать при открытых дверях, заявил Хаким. Ограничимся семьей.
Бедный мальчик! воскликнула Фатима. Никогда еще ему так не нужна была помощь семьи, чтобы привести мозги в порядок!
Да, действительно, сказал Ассиф. Абдулла, некоторые слухи, гуляющие по Базару, утверждают, будто ты сошел с ума. Нам это не нравится.
Он определенно вел себя странно, согласился Хаким. Нам не нравятся подобные разговоры, связанные со столь уважаемой семьей, как наша.
Было хуже, чем обычно.
С моим рассудком всё в порядке, сказал Абдулла. Я знаю, что делаю. И я собираюсь с завтрашнего дня перестать давать вам поводы критиковать меня. Тем временем Хаким велел мне прийти сюда, поскольку вы нашли пророчество, сделанное при моем рождении. Это так или было лишь предлогом?
Он
никогда прежде не был так груб с родственниками первой жены отца, но он достаточно разозлился, чтобы посчитать, что они заслужили.
Как ни странно, вместо того чтобы в свою очередь разозлиться на Абдуллу, все три родственника первой жены его отца принялись возбужденно суетиться по магазину.
Да где же эта коробка? спросила Фатима.
Найдите ее! Найдите ее! воскликнул Ассиф. Там те самые слова предсказателя, которого его бедный отец привел к постели своей второй жены через час после рождения Абдуллы. Он должен их увидеть!