Наполеон без промедления отдал приказы. Начальник штаба маршал Сульт должен был взять свой штаб, а также половину уцелевших эскадронов гвардии и выступить к месту сбора сил, расположенному между Фраснэ и Шарлеруа. Артиллерийскому офицеру было поручено найти вдоль дороги, которая проходила южнее Катр-Бра, хорошую позицию для ведения орудийного огня. Второй бригаде 7-й дивизии, в составе 12-го легкого и 4-го линейного полков, надлежало занять позицию у кромки леса Боссу, чуть западнее дороги, причем ее левый фланг, растянувшийся в северном направлении от Нивельской дороги, слегка запаздывал с выполнением приказа императора. Две 6-фунтовые пушки должны были занять позицию на этой дороге, а кавалерии Мерля было поручено их прикрывать. Первой бригаде было приказано разделить свои силы. Одиннадцатому легкому полку надлежало
удерживать дорогу, а изрядно потрепанному 82-му линейному полку, который теперь состоял лишь из одного батальона, было поручено поставить заслоны в Катр-Бра и Жемионкур.
Беглецы уже начали появляться на дороге, когда офицер-артиллерист вернулся, обнаружив менее чем в миле небольшой завал, который позволял, установив рядом с ним пушки, вести обстрел участка дороги, ведущего в Катр-Бра. Наполеон разместил здесь оставшиеся у него три 6-фунтовые и две 12-фунтовые пушки (последние удалось буквально вырвать из рук отступавших подразделений). Батальон 11-го легкого полка занял позиции по обеим сторонам батареи и мог блокировать дорогу, перегородив ее брошенными повозками.
Разместив пехоту и артиллерию, император обратился к Мерлю: «Когда наши пушки прекратят огонь, пруссаки уже будут бежать гоните их, хотя бы до Женаппа. Затем обойдите их с запада и возвращайтесь. Вы уже получили крест, а вечером станете полковником. Да, еще мне нужно человек тридцать хороших кавалеристов для одного развлечения. Есть ли у вас офицер, еще не получивший распоряжений, храбрый, умный и везучий, который мог бы возглавить этот отряд?»
«Да, сир, ответил Мерль и, обернувшись к своим кавалеристам, позвал: Старший сержант Гронуар!»
Долговязая, тощая фигура Гронуара казалась естественным продолжением его лошади. На смуглом лице выделялся крючковатый орлиный нос и дико сверкающие глаза. Император бросил на него взгляд, затем посмотрел еще раз и вдруг осунувшееся лицо Наполеона оживилось, на миг превратившись в лицо пылкого юного генерала Итальянской армии.
С Островов?
Да, мой Император.
Наполеон рассмеялся: «Отлично! Должно быть, это было при Арколе, двадцать лет назад. На этот раз ты будешь моим Эркюлем!» Затем оживленно добавил: «Собери своих людей; тридцати будет достаточно. Выступай как можно скорее. Найди левый фланг пруссаков и следуй за ним. Подними как можно больше шума, но не вздумай героически погибнуть. К рассвету возвращайся. Тебя будут ждать офицерские эполеты».
Сабля Гронуара блеснула, салютуя Наполеону. «Слушаюсь, мой Император!»
Он взял двадцать гусар из своей роты, горниста и сапера из числа драгун, а также полдюжины конных стрелков, среди которых был горнист. Затем, пока капралы проверяли подковы лошадей и оружие всадников, Гронуар, повинуясь чутью, приобретенному за двадцать лет воинской службы, решил осмотреть близлежащую разрушенную деревушку. Ворвавшись в подвал стоявшего на отшибе дома, он извлек оттуда дрожавшего от ужаса человека, на лице которого просто было написано, что он местный жулик. При виде золотого наполеондора, предложенного капитаном Мерлем и энергичных жестов Гронуара, которые наглядно убеждали в том, что иного выбора просто не существует, жулик прекратил ворчать и оседлал неухоженного пони. Животное нервно задергалось, когда конный стрелок накидывал на его шею аркан, который должен был стать гарантией дальнейшего сотрудничества. Затем маленький отряд с Гронуаром, проводником, сопровождавшим его стрелком и двумя говорящими по-немецки солдатами во главе (еще один солдат, владевший немецким, следовал в арьергарде) растворился в лесу.
Фигура Наполеона, зловещие жерла орудий и грохот барабанов 11-го легкого полка, подававших сигнал к построению, замедлили отступление. Те подразделения, которые сохранили боевые порядки, удостоились похвалы и получили указания относительно места сбора. Повозки и телеги были сброшены с дороги, а кавалеристов, проявивших явное неповиновение, стащили с лошадей. Отступление продолжалось, но становилось все более организованным.
Первые небольшие скопления прусской конницы были мгновенно смяты кавалеристами гвардии. Когда их полки, раньше других восстановившие свои боевые порядки, следовали через Катр-Бра, Наполеон уже отдавал дальнейшие распоряжения. Карабинеры 11-го полка выстроили повозки поперек дороги, прикрыв таким образом пушки. Затем
Гронуар
Сержант Гронуар по-кошачьи бесшумно прокрался мимо безмятежно дремавших часовых прусского V корпуса и обнаружил идеальную цель батарею орудий, разместившуюся на небольшой поляне. Пушки были развернуты на юг, рядом лежали зарядные ящики, а лошади были привязаны к колесам орудий и деревьям. У каждой пушки тлел фитильный пальник, а канониры либо спали, либо сидели у небольших костров, поглощая содержимое котелков и бутылок. Единственный часовой дремал, прислонившись к дереву в том месте, где неровная дорога подходила к дальнему краю поляны. За деревьями мерцали походные костры пехотинцев.