Вода в мойке была тёплой, с лёгким запахом розмарина местное средство для мытья посуды оказалось ароматным и очень мыльным, с пузырями, переливающимися всеми цветами радуги. Я стояла над раковиной, смывая фабричную пыль с фарфоровых кружек и чугунных сковородок, и чувствовала, как в теле понемногу появляется спокойствие. Как будто я наконец-то заняла своё место и делаю то, что должна.
В кухне было просторно. И немного волшебно. Всё здесь будто дожидалось меня.
Противоположная стена была полностью занята длинной плитой. У неё были разные участки: для варки, запекания, жарки, даже уголок с углями для томления в глиняных горшках. А рядом стояла старая печка, пузатая, белёная, с узорной дверцей и выступом для сушки яблок. Я коснулась её тёплой стенки, казалось, она и сама рада, что проснулась после долгого сна. Чуть дальше стоял настоящий мангал с решётками, разного размера. Я представила на них пышущие жаром шашлыки или люля, или гренки из чёрного хлеба с чесноком...
Вдоль стен тянулись шкафчики. Все деревянные, немного скрипучие, но крепкие. Некоторые с витражными стёклами, за которыми уже ждала посуда, вымытая и выложенная тканевыми салфетками. Полки я протёрла дважды, просто потому, что хотелось, чтобы всё блестело.
А в углу, где раньше пылилась груда старых ящиков, я нашла настоящий клад: чугунные казаны с плотно прилегающими крышками, несколько глиняных форм, и даже бочонки с мёдом.
Я мыла, протирала, сортировала, переставляла. Аккуратно складывала ложки в ящики, повесила половники и медные сотейники на крючки над плитой. Сил почти не осталось, но останавливаться не хотелось.
Когда я вытерла последнюю миску, замотала волосы в пучок и взглянула на часы над дверью, они показывали уже за полночь. Я выдохнула, глядя на сияющую, чистую кухню. Она ожила. Теперь это была уже не заброшенная пыльная коморка, а самое настоящее сердце кафе. Моё сердце.
Я поднялась по лестнице, зевая от усталости. Второй этаж оказался чистым, уютным. Простой деревянный коридор, выкрашенный в светло-мятный, вёл в небольшую комнату с окном в арочном обрамлении.
Шторы из тонкого льна, с вышивкой в виде виноградной лозы. Кровать деревяная, широкая, застеленная пышным, пушистым пледом. Разноцветные подушки так и приглашали рухнуть в них без памяти.
В углу стоял деревянный шкаф с резными дверцами. Я открыла створку, внутри аккуратно вешалки, несколько халатов, плед и вязаные носки. Сразу захотелось облачиться во всё это и заварить травянной чай с мёдом.
Еще в комнате оказалась неприметная дверца, а за ней ванная комната. Светлая, выложенная цветной мозайкой. Посередине стояла ванна на кованых ножках в виде гусиных лапок. Кран в виде головы льва, а по краям баночки, флакончики и мягкие полотенца, свернутые в трубочки. Всё такое чистое, уютное и пахло так, как будто в ванной только что купались карамельки.
Я вернулась в комнату и увидела, что на кровати меня ждал сюрприз. Белоснежный фартук, с рюшками, вышивкой в виде сердечек по краю и широкими завязками. Рядом колпак с тонкой вставкой из голубой ткани. А поверх всего лежала записка.
«Милая Настенька. Простите, не удержался и немного помог с уборкой на втором этаже, надеюсь, вы не обидитесь. Завтра день открытия кафе. А сегодня просто отдохните. Это мой маленький подарок для начала новой жизни. С уважением, Карапузий магистр Третьего Полёта.»
Я взяла записку в руки и улыбнулась. Стало приятно, что Карапузий так позаботился обо мне.
Переодевшись в мягкую рубашку, распустила волосы и забралась под одеяло. Тело ныло от усталости, но на сердце было легко.
4
Я распахнула глаза, потянулась, и кровать подо мной мягко скрипнула, как будто подбадривала. В комнате было прохладно, но не зябко, скорее просто свежо. Спустив ноги на деревянный пол, с наслаждением надела шерстяные носочки, которые вчера нашла в шкафу, серые с узором в виде вишен.
Потом пошла ванну, умывалась у рукомойника, полюбовалась тем, как капли скатываются с фаянсовой поверхности, и всё не могла поверить, что это правда. Что я не на вахте где-нибудь в Тюмени, не на съёмной квартире с облупленной плиткой, и даже не там, где меня предал некогда любимый человек, назвавший меня «стрёмной поварихой». Теперь я здесь, на своём месте. Я Анастасия, хозяйка волшебного кафе.
Когда я спустилась по лестнице, меня уже ждали.
Господин Карапузий, во всей своей блистательной тараканьей красе, стоял у стойки и рассматривал вазу с лавандой, поставленную мною вчера. Он был сегодня особенно наряден: цилиндр начищен до блеска, бабочка задорно топоршится, жилетка расшитая золотыми нитями.
Доброе утро, Настенька, торжественно произнёс он, снимая шляпу. Сегодня великий день. День вашего начала. Позволите внести немного волшебства?
Я кивнула и прошептала что-то вроде «позволяю», потому что вдруг стало как то слишком волнительно. Карапузий дёрнул усиком, провёл лапкой по воздуху, и что-то в кафе начало меняться.
Комната будто вздохнула и расправилась. Исчезли мешки, пустые коробки и складские уголки. На их месте стал прорисовываться зал кафел. Именно такой, как я всегда представляла в мечтах, но никогда не могла описать словами.