-К рукоприкладству я не склонен, и, как видишь, безоружен, - любезно отвечал Питти, но нервно комкал носовой платок, бог весть зачем извлеченный из кармана. Ему не по нраву было то, что он собирался совершить, однако отказаться от того, что само упало в руки, тоже никуда не годилось.
-2-
Привратник, едва завидев Лютио, тут же распахнул двери, и вскоре достойнейший господин Дунио с радостным удивлением раскланивался с будущим зятем.
-Сердечно рад видеть тебя, мой мальчик, в любую пору дня и ночи, - говорил он, борясь с зевотой. Однако же, чем обязан?.. Не случилось ли какой беды?
-Случилась, и вы сами о том знаете, почтенный мой отец, - Лютио не скрывал, что родство его с домом Дунио лишь вопрос времени.
-О чем ты? хозяин дома все никак не мог прийти в себя, ведь до того, очевидно, сладко дремал в кресле перед камином.
-О той беде, которая изводит ваш дом вот уж двадцать с лишком лет! объявил Лютио. И имя ей Жустина. Нет-нет, не надо объясняться я знаю наперед все, что вы желаете сказать, добрейший из отцов. Святейший из отцов! Ведь только святой вытерпел бы все выходки, которыми Жустина позорила вашу фамилию. И я скажу вам прямо без экзорциста тут не обойтись. Вот, я привел лучшего из тех, что знаю! Магистр Питти!
Молодой Питти учтиво поклонился еще раз, показывая, что колдуны не уступают в воспитанности отпрыскам лучших семей Фреченто, и заверил, что имеет кое-какой опыт в изгнании бесов.
Господину Дунио предложение будущего зятя не пришлось по душе, однако, отказываясь признать, что в Жустину вселился демон, он, тем самым, соглашался, что допустил серьезнейшие промахи в воспитании дочери а какой из отцов признает подобное? В конце концов он согласился, чтобы колдун встретился с Жустиной, несмотря на вечерний час. Тем временем слуги, подслушивающие разговор Дунио с гостями, быстрее ветра разболтали новость своим приятелям и подружкам, прислуживавшим в соседних домах, и не прошло получаса, как в гости к почтенному господину пожаловали сразу несколько соседей. Все они делали вид, будто сами не знают, отчего им взбрело в голову этим зимним вечером навестить старого доброго Дунио, однако выпроводить их не смог бы и сам
нечистый.
-Давно пора! сказал один из гостей, пожилой господин Фрато, сам желавший свататься к Фосси. Я б лучше не придумал! Конечно, дело в злом духе.
-Коли изгонят беса навсегда я, так и быть, попрошу руки Жустины, - успел шепнуть вконец растерянному суетой Дунио другой сударь, помоложе. Но пусть колдун подпишет бумагу, что гарантирует итог трудов своих
А Питти уж поднимался к дверям женской половины дома, от волнения покрывшись испариной. В отличие от жителей Фреченто он ничуть не верил в беса, вселившегося в девицу, поскольку повидал пару-тройку демонов и знал, что те в своих бесчинствах нипочем бы не ограничились отказом от замужества.
Горничные, посланные вперед него, чтобы предупредить Жустину о внезапном госте, стояли у дверей, рассеянно разглядывая потолок, как это свойственно всем людям, сознающим бессмысленность своей службы.
-Госпожа не желает никого видеть, - сказала одна.
-Госпожа швырнула в дверь поднос и туфлю, - прибавила к этому вторая. Судя по всему, она не слишком зла сегодня, но разозлить ее легче легкого.
Питти приказал им убираться, понимая, что любопытные служанки желают подслушивать и подмечать, а сам постучал в двери и попросил дозволения войти.
-Проваливай ко всем чертям! немедленно отозвалась девица, да так громко, словно век шаталась по трактирам.
-Но, сударыня, я не отниму у вас много времени, - елейно произнес колдун, все еще уповая на собственное очарование более, чем на колдовские уловки. Позвольте представиться, я Питти, известный своим чародейским дарованием во всей Иллирии, и не только! Неужто вам не любопытно, зачем я к вам пожаловал?
-Чародей! воскликнула девица, и тут же у двери что-то загрохотало: она была надежно подперта сундуком.
Спустя минуту Питти вошел в покои Жустины и впервые увидал девицу, о которой столько судачили во Фреченто. Она была не так уж дурна собой излишне высока, пожалуй, и лишена изящества движений, но в целом все ее черты свидетельствовали об исключительном здоровье. В сильной руке она сжимала кочергу, и чувствовалось, что к оружию этому старшая дочь Дунио привычна. Черные волосы ее были растрепаны, карие глаза блестели с необычайной живостью, и на смуглых щеках пылал румянец, не имевший ничего общего с девической стыдливостью.
-Чародей! повторила она, разглядывая Питти безо всякого смущения, и, что гораздо хуже, без того восхищения, на которое он рассчитывал. И ты обучался в академии магических искусств?
-Именно так, - согласился Питти. Добрый десяток лет!
Тут же на него обрушились бесконечные вопросы чему там учат?.. Много ли учеников? А дозволяется ли им выходить в город? Умеет ли Питти превращаться в сову, а если да, то ест ли в этом облике мышей и крыс? Дорого ли платят за колдовские услуги? А можно ли пройти сквозь стену?.. Никогда еще Питти не приходилось говорить так много, и, сам того не заметив, он отвечал девице куда искреннее, чем привык обычно ее бесхитростные манеры располагали к честности. Не сразу молодой колдун спохватился, что время идет, а внизу старый Дунио и его гости ждут, когда бес, вселившийся в Жустину, сбежит через печную трубу.