Задержавшие дыхание коллеги выпустили вздох, но не восторга, а разочарования. Митрополит меж тем продолжил:
Я думаю, братья со мной согласятся, ты сделал благое дело, разбив вчера нечестивых тварей, Он дождался согласных кивков, продолжил, но я думаю, что тебе еще рано становится рыцарем. Митрополит вопросительно посмотрел на Архиепископа и конечно же дождался одобрительного кивка, настоящий рыцарь не только лихой воин и опытный предводитель, но и послушный христианин, блюдущий трезвый образ жизни и мораль, принятую в Ордене.
То ли от слащавых слов Митрополита Ладожского, то ли от долгого стояния Игоря затошнило и он сделал такое бешеное лицо, сдерживая содержимое желудка на месте, что Митрополит незаметно перекрестился, одновременно любуясь юношей.
Конечно же, отбирать от тебя твои вассалов мы не будем, становись, если хочешь центурионом, но без нашего назначения, добавил он, получив очередные одобрительные кивки и возгласы. Совет Магистров имел право передавать вассалов от одного синьора к другому, но это было из ряда выходящим событием и происходило из-за серьезнейшего проступка. Обычай был на стороне Игоря возраст синьора не оговаривался, главное он должен быть мужского пола, чтобы повести вассалов бой.
И помни, парень, добавил Магистр Сарматовский, ты хорош, но ты еще совсем мальчишка. Тебе надо учиться войне и умению вести за собой войска. А не шататься по окрестностям за тварями.
У него было сто ответов на ворчание магистра. Он с трудом себя сдержал, благоразумно только поклонившись. Игорь очень много слышал о Магистра Сарматовского и все только хорошее, чтобы оскорблять его руганью.
Митрополит Ладожский благословил его:
Можешь идти и помни кто ты и как себя должен вести.
Игорь кое-как откланялся не потому, что не умел, а потому что страшно болел.
Он вышел из зала, подождал, пока привратник захлопнет дверь и остановился в размышлении, чем бы ему заняться. Хотя, как чем? у него есть центурия, которой он теперь командовал на правах синьора и по разрешению Совета Магистров. Но для начала надо слегка подкрепится, может проклятый желудок успокоится.
Господин центурион, раздался знакомый голос. К нему стремительно приближался Серебровский. Вы живы, вас не съел Совет Магистров?
Да, поддавшись веселому бесшабашному настроению, Игорь скорчил жалобное лицо, бедный мальчик едва вышел живым.
Ха-ха-ха, загрохотал Серебровский, тебе не клади палец в рот, парень. Не согласится ли опрокинуть пару бокалов винца господин центурион с другим центурионом?
От одного представления вкуса и запаха вина желудок у Игоря начал рефлекторно сокращаться. Он с трудом сдержал рвоту.
Не хочешь вина, попей чаю, предложил Серебровский.
На чай желудок отозвался более благосклонно. Они зашли в небольшую таверну при замке. Игорь заказал большую кружку Южно-уральского гибридного чая, подивился цене торговцы учли наступление нечисти и задрали цены, и принялся поглощать ароматную жидкость.
Серебровский крякнул, немного помялся ему хотелось опрокинуть бокальчик Тервазийского (не больше!), но на службе пить не рекомендовалось, к тому же он уже провинился перед Советом и поэтому он попросил кофе. Импортный кофе по стоимости походил на жидкое золото, украшенное алмазами. Но Серебровский не собирался оставлять потомков, поэтому прогуливал доставшееся наследство, и цена не заставила его содрогнуться. Кто его знает, может уже завтра огр раздавит голову в своей ладошке. Зачем мертвому деньги?
Серебровский имел подвешенный язык и за час Игорь узнал много сплетен дворца Гроссмейстера, в котором, правда, не было самого Гроссмейстера, особенности жизни Магистров и Митрополитов. Узнал он и что часть Магистров готовы избрать его хоть сейчас, а другая часть тоже хоть сейчас, но предварительно похоронив.
Эти новости заставили его задуматься. Мать почему-то не озаботилась сообщить ему расстановку сил при дворе. А может, она сама не задумывалась и считала ниже своего достоинства интересоваться сплетнями. Женщины иной раз бывают столь непрактичный, подумал Игорь с высоты своих четырнадцати лет.
Марина словно ждала, когда о ней вспомнят. Ее высокий силуэт сначала нарисовался вдалеке, а потом она вдруг оказалась совсем рядом со столиком. Вдова Гроссмейстера была разгневана и не пыталась
этого скрывать. А учитывая, что она и при Владимире Красивом отличалась вспыльчивым нравом, а сейчас стала сущей мегерой, Серебровский с этого момента мечтал об одном исчезнуть. Ее Совет Магистров побаивался, что уж говорить о несчастном рыцаре!
Говорят, граф, вы спаиваете молодежь?
Голос вдовы был похож на шипенье змеи. В своем черном вдовьем обличье она здорово походила на гадюку. Еще ужалит, подумал Серебровский.
Мама, строго сказал Игорь. Его металлический голос на миг заполнил весь трактир, заставив вздрогнуть. Серебровский потряс головой эффект исчез. Когда граф появился, я уже был пьян и больше не пил.
Вот как, притворно удивилась Марина, мой сыне вырос настолько, уже не стесняется признаваться в том, что валяется пьяным на полу трактира. Сидите, граф, отмахнулась она от Серебровского, который уже поднимался, мечтая удрать в более безопасное место, например, на поле боя рядом с огром. Тот, по крайне мере, не притворяется другом. Мы с сыном сами уйдем. Нам надо о многом поговорить. И это не при людях.