Так вот, как человек, проведший немало времени в центре столицы, хочу сказать, что никого нападения не было. Нечисть, прибывшая в столицу, была порублена центурией Его Милости Кудрявцева и прибыла для продажи. А шум, который всех перепугал центурия гуляла после победы. Разрешите идти?
Митрополит Ладожский хмыкнул, помолчал, еще раз хмыкнул, потом махнул рукой, прощая пьяного рыцаря. Упала дисциплина, ох упала. Вместо того чтобы нести патруль, Серебровский напился. А еще граф и командир центурии!
Магистр-Церемониймейстер густо покраснел и Митрополит подумал, что сейчас либо рыцарю не поздоровится за появление в пьяном виде, либо с хозяином церемоний случится удар. Но Магистр Алексей только громко расхохотался, не в силах больше прикрываться обычаями, как ширмой.
Так это вы гулянье подростка приняли за нападение нечисти, а, Архиепископ
Новодмитриевский. Прилетели сюда на крыльях любви к ближнему. И еще нас смутили? сквозь смех спросил он.
Ну, смутился Архиепископ, растеряно потупившись, меня ввели в заблуждении.
Он остановился, глядя на разливающийся по залу смех, и злобно закричал:
Я требую наказания виновника моего позора.
Накажем, согласился Магистр-Церемониймейстер. Правда, вы сегодня какой-то злобный. То этого наказать, то того. Ну, ладно. Подойдите ко мне, граф. С какой стати вы назвали Кудрявцева Его Милостью?
Серебровский даже сквозь туман легкого опьянения почувствовал приближение суровой расплаты. Вчерашнее пьянство и из-за этого длинный язык воздастся ему сторицей
Да при чем здесь Серебровский, отмахнулся Архиепископ, перебивая Магистра-Церемониймейстера и ненароком спасая Серебровского. Я требую наказания Кудрявцева!
А его-то за что? удивился Магистр Сарматовский. Он грузно навалился на стол, от чего тот закряхтел. Магистр долго молчал, не зная, как определиться к юнцу. Но явная несправедливость заставила его заговорить: Он вчера первую ватагу разбил в своей жизни. Вношу предложение, наградить мальца за отвагу!
Магистры и Митрополиты зааплодировали, только непонятно кому. Архиепископ предпочел не рисковать и притих. Сегодня он оказался таким дураком, что страстно желал окончания дня и начала нового.
Митрополит Ладожский не хуже Архиепископа уловил двусмысленность рукоплесканий и поспешил вмешаться, пока в Совете не началась междоусобная война: Предлагаю пригласить оруженосца Кудрявцева на заседание Совета через полтора часа. Надо же нам узнать, как он легко победил в стычке нечисть и перетянул на свою сторону целую центурию.
Предложение было здравое и поднятые руки, показали, что Совет согласен.
Отправим Серебровского, улыбаясь, завершил Митрополит Ладожский, пусть помучается с похмелья. Слышите, господин центурион?
Опытного выпивоху Серебровского трудно было сбить с ног подобными карами. Он четко повернулся и уже уходил, но Магистр-Церемониймейстер поманил его пальцем.
А лично от меня, господин граф, вы должны повторить кодексы Владимира III и рассказать мне их, ну скажем, послезавтра.
Серебровский увял. Кодексы Владимира III десять толстенных фолиантов. Когда-то он знал их наизусть, но с тех пор прошло столько лет. Он поспешил из зала, опасаясь внимания еще одного Члена Совета.
В столице граф и разбудил Игоря, страдающего похмельем.
Глава 7
Как осмелился ты, всего лишь оруженосец и отрок четырнадцати лет взять под свою руку центурию, загремел Архиепископ Новодмитриевский, если тебе закружила голову слава, то, по крайней мере, тебе объясняли в детстве про рыцарскую мораль. Ведь тебе еще быть рыцарем лет через десять, не так ли?
Висок резанула резкая боль, Игорь поморщился, его лицо посуровело в попытке смягчить боль.
Пьяница! Дурак! Безмозглый болван! ругал он себя.
Боль, похмелье, презрение к себе и всему остальному заставила его схамить:
Как приятно, Ваше Преосвященство, что вы не упомянули о ватаге нечисти, изрубленной по моему незнанию. Оруженосцы не должны этим заниматься.
Магистр Дмитрий фыркнул и в тон Игорю добавил:
Не будем к нему слишком придирчивы, Ваше Преосвященство, ведь он еще юн и не понимает субординации и тонкостей обычаев.
Вы, кажется, хотите мне нахамить? ощерился Архиепископ.
Вы, кажется, хотите вызвать меня на дуэль, обозлился в ответ Магистр и положил руку на меч. Дмитрий Новгородский желал размяться и за одним отправить в ад одну заблудшую душу. Архиепископ Новодмитриевский, видя это, предпочел отступить. Он отомстит позже, а пока просто смирено потупил лицо, как и требовалось служителю церкви.
Ну, перестаньте, братья, вмешался Митрополит Ладожский, и так нечисть кругом бродит, а вы еще между собой бойню устройте.
Игорь Кудрявцев, обратился он к оруженосцу и даже вздрогнул, а потом залюбовался нахмурившийся Игорь так походил на своего отца, только не последних лет, а сорокалетней давности.
Господи, взмолился он, если ты меня слышишь, помоги сделать его Гроссмейстером и отправиться к тебе. Задержался я здесь, пора уже на отдых.
За твою дерзость и неумение разговаривать со старшими
ты сурово наказываешься. Я от имени нашей Матери Церкви объявляю тебе Митрополит остановился, с насмешкой глядя, как некоторые из его коллег злорадно задержали дыхание, готовые восторгнутся его справедливостью. Он не собирался менять уже назначенное наказание, трехдневную епитимью.