Прекрасной ночи, Кера.
Прекрасной ночи, брат мой.
Она встает рядом с Гипносом и начинает разглядывать нас с Гермесом. Во время напряженного молчания замечаю растерянного старика, стоящего за пределами круга.
Мне нужно идти дальше? осмеливается он робко спросить.
Верно, отвечает Кера.
Душа или тень, как ее называют адские божества, продолжает путь. Гермес притягивает Кадуцей и снова заставляет появиться блокнот и ручку.
Разве ты не сопровождаешь тени до самого конца? спрашивает он холодно.
Прошло много лет с тех пор, как ты ступал в Преисподнюю, и вдруг являешься, чтобы учить меня? парирует Кера.
Я думаю, что Кера находится тут с сотворения мира. Это объясняет отсутствие энтузиазма и фронт, который она, кажется, формирует с Гипносом.
Это неожиданная проверка, говорит Гермес. Приказ Зевса.
Их Величества Аид и Персефона знают об этом?
Аид и Персефона не имеют права голоса, когда речь идет о поручении от общего повелителя.
Кера морщится. Тем не менее, Гипнос, кажется, держится в стороне. Мне хочется, чтобы Гермес проглотил блокнот и ручку. Он заявился сюда и напоминает, кто на самом деле хозяин. Такое разозлило бы кого угодно. Но, заинтригованная, я осознаю, что теперь нахожусь под властью другой правящей пары. Несмотря на то, что Зевс является повелителем Двенадцати и других божеств, Преисподней правят Аид и Персефона. Зевс никогда не ступал сюда.
А как же тень, которую ты сопровождаешь? спрашивает Кера, бросая на меня холодный взгляд.
Она со мной.
Все это он произносит, не глядя на меня.
Позволю себе оповестить, что я теряю терпение, говорю я, сдерживаясь от постукивания ногой. У меня еще есть дела, нужно найти способ выбраться отсюда.
Кера наблюдает за мной, прежде чем разразиться смехом.
«Способ»! Что сказал тебе этот Олимпиец, раз ты считаешь себя в состоянии выбраться отсюда?
Хотя я ценю ее сдержанность по отношению к Гермесу, я бы обошлась без ее насмешек надо мной. Они не знают, с кем имеют дело.
Попридержи язык, Кера, предупреждает Гермес.
Его отношение наконец меняется. Он выпрямляется, бледное сияние становится ярче. Я бы даже сказала, что его мышцы напряглись. Он чувствует угрозу со стороны Керы? У него проблемы с женской конкуренцией?
Кера, очевидно, наслаждается моментом. Она скрещивает руки и бахвалится, в то время как ее брат позволяет себе лишь слабую улыбку. Мы его забавляем?
Держу пари, что твоя тень относится к категории НДУ.
НДУ?
Непонимание, дезориентация и упрямство, объясняет Кера, загибая пальцы. У нас давно такой не было. Слабеешь, Олимпиец. Ты больше не в состоянии успокаивать тени.
Бросаю взгляд в сторону Гермеса. Даже если у меня нет точного представления о задачах психопомпа, понимаю, что он не очень щадил мои чувства. Но также понимаю, учитывая допущенную грубую ошибку, что он мало что может сделать. Я дезориентирована. Не понимаю, что произошло и поэтому упрямлюсь. Ведь мое место не здесь!
Не желаю его защищать, но рада быть НДУ.
Пораженные боги смотрят на меня.
Она никогда не перейдет Стикс, комментирует Кера.
Я разберусь с этим, возражает Гермес.
А я вижу в этом отличную новость!
Я действительно никогда не перейду Стикс, выдавливаю я с нервной улыбкой.
Если смогу заставить их усомниться, это будет маленьким шагом к возвращению на Землю. Если Гермес будет меня заставлять, то станет моим врагом. Я в этом убеждена, несмотря на смешок Керы, такой же издевательский, как и первый, хотя в этот раз немного более сдержанный.
Это не значит, что ты вернешься, тень. Только то, что останешься на берегу с оргаями.
Нет, потому что найду решение.
Цирцея, хватит, умоляет Гермес.
Это уже слишком. Тяжелое чувство беспомощности поселилось во мне с тех пор, как я перестала владеть чувствами и лишилась магии. Но принятие реальности Гермесом, без вопросов и каких-либо чувств, какими бы они ни были, выводит из себя. Не думала, что бестелесные существа могут плакать, но чудовищный гнев, смешанный с болью, подкатывает к горлу и застилает глаза, при этом по щекам не стекает ни слезинки.
Не указывай мне, что делать! Мне не нужен трус под каблуком своего отца!
Наступает тишина. Гермес не дрогнул, но его серые глаза остекленели.
Я бы хотела почувствовать, как бьется сердце и учащается дыхание.
Цирцея? «Потомок Первой?» спрашивает Кера с интересом. Если хочешь, я могу отвести ее.
Волна ярости вырывается из Гермеса и пронзает нас.
Никто не смеет трогает Цирцею. Она моя!
Реакция бога-посланника шокирует всех. Не ожидала, что когда-нибудь услышу его рев, ведь он всегда сдерживал голос, чтобы быть как можно более нейтральным и радушным. Его кожа приобрела вид металлической брони до момента, пока он не оправился от приступа ярости. Только глаза сохранили мерцающий оттенок, став еще более непроницаемыми, чем обычно. Он, может, и бог-дипломат, но это напоминание подавляет любые возражения. Кера опускает глаза, а Гипнос, все такой же спокойный, наклоняет голову.
Я тебе не принадлежу.
Уверена в этом?
Меня переполняет буря эмоций. Я возмущена, но в глубине души успокоена, что имею точку опоры в неизвестности. Тем не менее, из духа бунтарства хочу сказать ему, что уйти с Керой неплохая идея. Особенно после того, как я увидела, что она бросила тень, которая одиноко продолжила свой путь. Но это слишком даже для меня. Я отказываюсь быть игрушкой Гермеса, но стоит помнить, что он член Двенадцати. Я позволила себе отвлечься, в то время как следует продумать план.