Но они справились. Все восемь.
Получилось прохрипел Вершинин, глядя на свои руки. От них исходило едва заметное свечение.
Я чувствую воду, удивлённо сказала Соболева. Хотя моя стихия вода, но теперь я ощущаю и землю. Слабо, но
Вторичное сродство, пояснил я, с трудом поднимаясь. Побочный эффект группового погружения. Каждый получил зачаточную связь с соседней стихией.
Арсеньев подошёл ко мне, держа в руках один из амулетов охранников тот треснул во время боя с Бездушными.
Воевода, смотрите он поднёс руку к повреждённому артефакту, и от его пальцев потянулись тончайшие нити электричества. Но вместо разрядов они ткали. Электрические нити проникали в трещины, сплетались в новые руны, восстанавливая разрушенную структуру. За несколько секунд амулет засиял, как новый.
Я почти не вкладывал энергию, не использовал инструменты, потрясённо прошептал артефактор. Просто починил. Силой мысли и магии.
Я присмотрелся внимательнее. Это был не просто ремонт Арсеньев восстановил даже те части рунической схемы, которые не мог видеть под металлическим корпусом.
Похоже, теперь ты можешь чинить любые артефакты, даже не зная их устройства. Талант сам находит и устраняет повреждения.
Любые? Арсеньев смотрел на свои руки с благоговейным ужасом. Даже древние? Даже те, чьи схемы утеряны?
Теоретически да. Но потребуется практика, чтобы освоить Талант полностью.
В этот момент Василиса подскочила ко мне, подхватив под руку:
Ты в порядке? в её
голосе звучала искренняя тревога.
Буду через пару дней. Лёгкое истощение, ничего критичного.
Ярослава тут же оказалась с другой стороны, тоже придерживая меня:
Нужно отвести тебя в лазарет. Ты еле на ногах держишься.
Я справлюсь, попытался я высвободиться, но обе девушки упрямо удерживали меня.
Не спорь, отрезала Василиса, бросив косой взгляд на Ярославу. Я как геомант лучше знаю, что происходит с твоим организмом после такой нагрузки.
А я как командир отряда знаю, что после боя нужен полноценный осмотр, парировала княжна.
Они практически тащили меня в разные стороны, и я понял, что это не о моём здоровье.
Хватит, голос прозвучал тише, чем я планировал, но обе девушки замерли. Я только что двенадцать часов держал Узел Стихий. В моей голове всё ещё звенит от криков восьми сознаний. Последнее, что мне сейчас нужно это ваше соревнование.
Я посмотрел на обеих по очереди:
Когда восстановлюсь, мы поговорим. Все трое. А пока дайте мне дойти до дома и рухнуть на койку. Одному. Пожалуйста.
Воевода, а что это за хрень? протянул проходящий мимо Гаврила, указав на ритуальный круг.
Там, где проходил ритуал, земля изменилась навсегда. Трава приобрела все оттенки радуги, камни светились изнутри, из земли били крошечные гейзеры, а воздух искрил от статического электричества.
Это не хрень, с иронией отозвался я. Это Аномальная зона. Постоянная. Придётся огородить.
Восемь новых Мастеров стояли рядом, и я заметил ещё одну особенность они двигались синхронно, словно чувствовали друг друга.
Вершинин потёр виски, морщась:
Странное ощущение Будто эхо в голове.
У меня тоже, откликнулась Сомова. Как как шёпот на краю сознания.
Зарецкий внезапно повернулся к Ольтевской-Сиверс:
Ты сейчас подумала о своей сестре?
Аристократка побледнела:
Откуда ты
Не знаю, растерянно ответил алхимик. Просто почувствовал тревогу. И образ молодой девушки мелькнул.
Остальные начали переглядываться с растущим беспокойством.
Это эмпатический резонанс, пояснил я. Побочный эффект группового ритуала. Вы прошли Испытание вместе, ваши сознания были связаны двенадцать часов. След остался.
Насколько сильный? обеспокоенно спросил Арсеньев.
Вы не читаете мысли друг друга, если вы об этом. Только отголоски сильных эмоций. Страх, радость, боль в моменты пиковых переживаний остальные могут уловить эхо. С расстоянием эффект слабеет. За пределами километра исчезает совсем.
Откуда вы столько всего знаете? пробормотала Сомова.
Много читал, сухо отрезал я.
Вельский задумчиво кивнул:
Мы теперь, как старатели в одной артели. Начинаешь чувствовать, когда напарнику плохо, даже не видя его.
Примерно так, согласился я. Со временем научитесь это контролировать. Или хотя бы игнорировать. Пока же придётся привыкать, что вы не совсем одни в своей голове.
Не совсем одни повторила Кронгельм. Знаете, после того одиночества в погружении, когда я чуть не растворилась в воздухе Это даже успокаивает. Знать, что рядом есть те, кто прошёл через то же самое.
Они переглянулись с новым пониманием.
Мы связаны навсегда? спросила Ольтевская-Сиверс.
Боюсь, что да. Теперь вы будете чувствовать, когда кто-то из вас влюбится, напьётся или съест что-то несвежее, ответил я с усталой улыбкой.
Прекрасно, фыркнул Вельский. Восемь человек, которые знают о твоём похмелье. Как это назвать? Кошмарная Восьмёрка?
Или Братство Страдальцев, подхватила Соболева.
Круг Восьми звучит достойнее, вмешался Арсеньев. И короче.
Круг Восьми повторила Кронгельм. Пожалуй, лучше, чем «Восемь бедолаг, связанных магией».
Все невольно улыбнулись, снимая напряжение после испытания.
В их глазах читалось осознание произошедшего. Они прошли через невозможное и вышли изменёнными. Сильнее, чем были. И связанными узами крепче кровных.