Цзин Шао нахмурился, вскочил на подножку кареты и заглянул внутрь. Увиденное тут же разожгло его гнев:
- Брат!
Цзин Чэнь сидел, прислонившись к стене; верхняя часть его тела была обмотана белой тканью. Увидев Цзин Шао, он невольно нахмурился:
- Я ведь сказал тебе, чтобы ты меня не встречал, ну почему ты никогда не слушаешь?! - раздражённо фыркнул Второй принц.
Глава 34. Шёлковое дерево [1]
Ты так серьёзно ранен и при этом делаешь вид, что всё в порядке! - с трудом сдерживая ярость и тревогу, Цзин Шао протянул руку к белой ткани. Он хотел рассмотреть рану брата, но в то же время боялся причинить ему боль. Кончики его пальцев остановились в трёх дюймах от ткани, не осмеливаясь коснуться её.
Цзин Чэнь никогда раньше не видел своего младшего брата таким обеспокоенным и напряжённым; его неизменно строгое и собранное выражение лица невольно дало трещину. Выговор, который он собирался обрушить на голову братца, замер у него на губах. Он несколько неуверенно протянул руку и потрепал волосы Цзин Шао.
- Всё в порядке, правда. Просто рана длинная и её не так легко было перевязать, вот почему меня так замотали.
Цзин Шао застыл на месте. Сколько он себя помнил, старший брат никогда не был так близок с ним. Когда он был маленьким и носился туда-сюда, разоряя птичьи гнезда и вылавливая из прудов драгоценных карпов Кои, старший брат вечно сидел в кабинете, читая книги с этим его застывшим словно маска лицом, и его слова, обращённые к Цзин Шао, по большей части своей сводились к фразе: «Ну и какие неприятности ты учинишь дальше?»
Когда умерла Матушка-Императрица, Цзин Шао горько плакал. А его старший брат просто стоял на коленях перед гробом, ничего не говоря и не проронив
ни слезинки. Когда юный принц ухватился за рукав старшего брата, он услышал в ответ лишь:
- Как по-детски, только и умеешь, что плакать.
В итоге Цзин Шао счёл, что они с братом никогда не будут близки.
И он был абсолютно уверен в этом, пока не оказался в тюрьме, где старший брат навестил его. Цзин Шао всё ещё ясно помнил, как спокойно и твёрдо звучал тогда его голос: «Ты мой единственный брат. Я не дам тебе умереть, даже если мне придется пожертвовать всем, что у меня есть!»
Воспоминания о прошлом промелькнули в его голове, и Цзин Шао почувствовал, как у него защипало в носу. Если бы он не получил шанса на вторую жизнь, то никогда бы не узнал, как много сделал для него брат. Всё, что делал этот человек, он делал тайно, в тех местах, где Цзин Шао не мог этого увидеть.
Шмыгнув носом, принц достал из-за пазухи маленькую бутылочку из зелёного нефрита и сунул её в руку Цзин Чэня:
- Дорога ухабистая. Как вернёшься, попроси невестку помочь нанести это на рану.
Цзин Чэнь посмотрел на флакончик в своей руке. Их отец подарил этот светло-зелёный бутылёк Цзин Шао перед его первым походом. Цзин Чэнь нахмурился:
- Это лекарство, спасающее жизни. У меня всего лишь поверхностная рана, забери обратно, - с этими словами он попытался всучить флакон Цзин Шао, но тот быстро отступил к дверце кареты.
- У меня ещё осталось немного дома, а ты возьми эту бутылку. Если считаешь, что не стоит использовать его сейчас, то просто держи при себе. Так мне будет немного спокойнее, - сказал Цзин Шао, поднимая занавеску и собираясь выйти, - я приехал, чтобы встретить тебя, причём добирался сюда в обход столицы. Никто из горожан об этом не знает. Что же касается Отца-Императора, то сердце этого старика подобно зеркалу [2]; бесполезно пытаться что-то скрыть от него.
[2] «Сердце подобно зеркалу» означает проницательного человека, способного видеть суть
Цзин Чэнь сжал в руке нефритовую бутылочку и смотрел, как младший брат садится на лошадь, мягко встряхивает поводьями, и его высокий и прямой силуэт исчезает вдалеке. Губы Второго принца медленно сложились в улыбку. Его Сяо Шао-Эр становился всё более и более чутким.
Му Ханьчжан не мог оставаться на ужин в поместье Великого Маркиза Севера, даже если это был дом его матери. Так что, к тому моменту, как Цзин Шао добрался до своей резиденции, его Ванфэй уже вернулся. Стол был полон блюд, и Му Ханьчжан, одетый в повседневный наряд из мягкого шёлка, терпеливо ожидал его, чтобы поужинать вместе. Когда кто-то ждёт твоего возвращения домой, это невыразимо приятно. Цзин Шао не удержался, подошёл ближе и поцеловал супруга.
Стоявшие рядом служанки, увидев это, опустили головы одна за другой.
Из-за того, что вокруг были слуги, красивое лицо Му Ханьчжана в одно мгновение стало совершенно красным. Этот человек вообще не умеет сдерживаться! Мужчина свирепо уставился на Цзин Шао:
- Сейчас же иди переоденься, у тебя все губы в пыли! - произнеся эти слова, Му Ханьчжан внезапно осознал, что они не совсем уместны: это звучало скорее как заигрывание; отчего он почувствовал раздражение и досаду.
Цзин Шао прижал кулак к губам, чтобы заглушить смех, и направился в другую комнату, чтобы умыться и переодеться.
В конце мая погода стала жарче. Цзин Шао сменил одежды, взял пиалу с водой, которую протянула ему Мяо Си, и в несколько глотков осушил её.
Му Ханьчжан налил для него миску бобового супа и махнул рукой служанкам, чтобы те оставили их.