Естественно, стражники подчинились приказу Его Высочества и без промедления отправились выполнять его.
- Ему повезло, что я не приказал его четвертовать! - злобно фыркнул Цзин Шао, но его руки, тем не менее, были очень нежными.
- Ваше Высочество, войска прорвались через оба перевала, - доложил генерал левого протектората, стараясь смотреть только на Цзин Шао.
- Понятно. Пусть гонец передаст Чжао Мэну и Хао Дадао, чтобы они объединили свои силы и продолжали атаковать Облачный город! - Цзин Шао даже не поднял головы.
- Есть! - генерал левого протектората принял этот приказ. - Ваше Высочество, когда нам выступать?
Этот вопрос заставил Цзин Шао нахмуриться, он окинул взглядом бледного мужчину, лежащего на кровати, и заколебался. Если они отправятся сейчас, травма станет ещё серьёзнее. Он уже собирался было приказать подождать несколько дней, но Му Ханьчжан внезапно накрыл руку Цзин Шао с зажатым в ней полотенцем и покачал головой, чтобы остановить его.
- Сначала передай приказ, и можешь быть свободен, - Му Ханьчжан понимал мысли Цзин Шао, но также знал, что сейчас тот был охвачен гневом. Будучи не в состоянии спорить с супругом прямо сейчас, он должен был сперва отослать генерала левого фланга.
- Все запасы еды и фуража здесь. Как ты заставишь солдат атаковать Облачный город? - голос Му Ханьчжана был слабым.
- Еды, которую они взяли с собой, хватит по меньшей мере на три дня. Твоя рана очень серьёзна. Давай отдохнем пару дней перед отъездом, - Цзин Шао достал маленькую нефритовую бутылочку.
- Как ты можешь столь эгоистично бросать свою армию ради одного человека, ты... ай... - Му Ханьчжан привстал было с кровати, чтобы отругать мужа, но тут же упал обратно из-за вспышки боли.
Глава 57. Примечание лекарства
- Я хочу использовать то снадобье, - Му Ханьчжан задыхался от боли, глядя в глаза Цзин Шао. Рана, которая легко могла воспалиться или снова раскрыться при резком движении, была худшей травмой, которую только можно было получить в военной кампании. Необходимо было вылечить её в кратчайшие сроки.
- Нет! - Цзин Шао осторожно вытер платком капли крови, затем зачерпнул лекарство из маленького нефритового флакона, чтобы остановить кровотечение. - Мы управимся вовремя, даже если отдохнём здесь ещё денёк. Если не будет другого выхода, можно просто отправить припасы и фураж вперёд.
Му Ханьчжан закрыл глаза.
- Нельзя задерживать выступление главных сил. Если продолжишь упрямиться, и Отец-Император возложит на тебя за это вину, я лично отправлюсь ко двору вымаливать прощение.
- Цзюнь Цин, - эти слова расстроили Цзин Шао. Даже если всё действительно зайдёт так далеко, разве позволит он супругу взвалить вину на себя? Он сухо ответил: - Я хорошо разбираюсь в армейских вопросах...
- Хорошо разбираешься?! - Му Ханьчжан распахнул глаза и пристально посмотрел на принца. - Обстановка на поле боя меняется с каждым мгновением. Даже если ты способен предсказать определённые события, ты не можешь сказать наверняка, что произойдёт дальше. Поскольку ты - главнокомандующий, на твоих плечах лежит ответственность за жизнь сотни тысяч солдат. Как смеешь ты опрометчиво идти на поводу у своих эмоций и принимать решения
в угоду личным интересам?
В этих прекрасных глазах сияла гордость и непреклонность. Цзин Шао долго молча смотрел в них и, наконец, на его губах медленно проступила улыбка.
Теперь он осознал, почему Цзюнь Цин давал ему чувство безопасности. Помимо всего, что произошло в прошлой жизни, этот человек обладал уникальным образом мышления и неизменно следовал своим принципам. Ничто не могло поколебать его дух, даже когда дело касалось дорогих ему людей; хоть за спиной у него была поддержка, он не действовал сгоряча. Вот почему Цзин Шао не стеснялся баловать его при любой возможности: у него не было ни малейших опасений, что его потакание изменит Цзюнь Цина или собьёт его с пути.
- Моя любимая жена абсолютно права, этот муж сделает так, как ты говоришь, - улыбнулся Цзин Шао и, придвинувшись ближе, поцеловал супруга в покрасневшую от гнева щёку.
Эти действия прервали Му Ханьчжана на полуслове, и вся тирада, которую он собирался обрушить на голову Цзин Шао, застряла у него в горле. Несколько мгновений он был оглушён, прежде чем пришёл в себя и уставился на мужчину, который, казалось, становился всё более и более толстокожим. Наконец, не в силах более гневаться, он вздохнул:
- Я же мужчина, я вовсе не такой хрупкий, как тебе думается.
Цзин Шао рассмеялся и ничего не ответил. Даже если бы Цзюнь Цин был могучим бойцом, с крепким телом и несравненными навыками в боевых искусствах, сердце принца всё равно болело бы за него. Он поднялся и достал небольшую бутылочку тёмного цвета. Держа её в одной руке, он вновь застыл в нерешительности.
- У Ван Эра были добрые намерения. Даже если он из тех людей, кто ищет быстрого успеха и мгновенной выгоды, ты не должен убивать его! - вспомнив, что Цзин Шао только что приказал стражникам казнить бедолагу-писца, Му Ханьчжан ещё раз попытался воспротивиться этому решению.
Вытаскивая пробку из бутылки, Цзин Шао подумал про себя, что его охранники были идеально вымуштрованы. Вероятно, голова Ван Эра к настоящему моменту уже была отделена от его тела. Однако он не осмелился произнести это вслух и лишь промычал что-то неразборчивое. Склонившись к постели, принц внимательно осмотрел рану. Лекарство из нефритового флакона впиталось и приостановило кровотечение. Цзин Шао уже пробовал прежде применять оба лекарства одновременно, они не вступали в реакцию друг с другом, и их можно было наносить без опаски.