Му Ханьчжан лежал в объятиях Цзин Шао и слегка хмурился. Рана была болезненной. Он никак не мог заснуть и медленно приподнялся на постели.
- Цзюнь Цин, в чём дело? - едва руки Цзин Шао опустели, он тут же проснулся, но, увидев, что супруг всё ещё рядом, облегчённо вздохнул и тоже сел.
- Не могу заснуть. Пойдём прогуляемся у реки, - сказал Му Ханьчжан, вставая с постели и одеваясь, после чего повесил на пояс свою нефритовую флейту.
Цзин Шао на мгновение остолбенел. Опасаясь, что рана Цзюнь Цина вновь откроется, он поспешил помочь ему надеть верхнюю одежду. Хотя принц не знал, почему его Ванфэй вдруг захотел пойти к реке посреди ночи и подышать свежим воздухом, его ум всё ещё пребывал в полудрёме, поэтому он подумал, что они вполне могли бы пойти прогуляться.
Лагерь всегда разбивался у воды, так что сразу за ним протекала небольшая речка. Луна освещала мелководье, даже галька на дне реки была отчётливо видна.
Какое-то время они шли вдоль реки, держась за руки, но вскоре на лбу Му Ханьчжана выступили капли холодного пота, и ему пришлось присесть на камень.
Цзин Шао пощупал его вспотевший лоб.
- Не ходи больше пешком. Давай немного посидим, а потом я отнесу тебя обратно.
Му Ханьчжан медленно выдохнул, поднял глаза, улыбнулся и промолвил:
- Ты знаешь, какой сегодня день?
- Какой? - удивился Цзин Шао. Он посмотрел на убывающую Луну в небе и попытался вспомнить, что же такого особенного было в сегодняшнем дне.
Но Му Ханьчжан лишь улыбнулся и ничего не ответил. Он снял с пояса нефритовую флейту и сказал:
- Я сыграю тебе мелодию.
Глава 55. Сяо Шао Цзю Чэн
Му Ханьчжан взглянул на необъяснимо взволнованного Цзин Шао и, беспомощно улыбнувшись, поднёс музыкальный инструмент к своим бледным губам.
Лунная ночь была тиха, и флейта будто бы плакала, навевая чувство лёгкой, но неизбывной грусти. Мелодия была неторопливой, точно ветер, облетающий леса и моря, её плавные переливы были столь же чарующи, как и лунные блики на реке Янцзы.
Цзин Шао не особо разбирался в музыке, но это не мешало ему понять мелодию, поскольку он не сводил глаз с исполнителя. Одежды из бледно-голубого муслина были залиты лунным светом, а изящные руки сжимали длинную нефритовую флейту. Но в глазах Цзин Шао эти руки были во сто крат прекраснее, чем самый драгоценный нефрит.
Лучи
серебряного света разбивались рябью прозрачных вод, отчего непрерывно меняющиеся узоры танцевали на коже мужчины. Заворожённый звуками флейты, Цзин Шао, казалось, видел лазурного Феникса, танцующего под луной и кружащего над лесом, прежде чем взмыть ввысь на тысячи и тысячи ли...
- А дальше? - звуки флейты резко оборвались. Цзин Шао ещё не наслушался и потому был неудовлетворён столь внезапной остановкой.
Му Ханьчжан поднял голову и посмотрел на него.
- Что ты услышал?
- Молодой Феникс, взмывающий в море облаков, а что дальше? - нахмурился Цзин Шао; для него было невыносимо слушать лишь половину истории.
Му Ханьчжан удивлённо посмотрел на него:
- Ты правда это услышал? - эта древняя песня передавалась из поколения в поколение с очень давних пор, и её содержание было весьма трудно понять; даже лучшие исполнители не смогли бы услышать так много, не говоря уже о людях, которые не разбирались в музыке и не знали её тонкостей.
Цзин Шао и сам не ожидал, что каким-то образом сможет уловить смысл мелодии, но, тем не менее, гордо улыбнулся:
- В древние времена говорили, что золото найти легко, а вот встретить родственную душу - не в пример труднее; любой, кто встретит свою вторую половину, даже старый рыбак или дровосек, всё равно сможет понять её сердцем. Я понимаю не мелодию, а, скорее, человека, который её исполняет, - с этими словами он протянул руку и поднял тонкую прядь чёрных волос, игриво накручивая её на палец.
Му Ханьчжан опустил глаза, и его красивое лицо слегка покраснело.
- Тогда ты знаешь, как называется эта песня?
Цзин Шао почесал в затылке. Откуда ему было знать? Поэтому он улыбнулся и сел рядом со своим Ванфэй, притянул мужчину к себе и, наклонившись к его уху, сказал:
- Думаю, она называется «Феникс ищет свою пару»[1].
[1] Весьма известная и часто упоминаемая песня в китайской культуре, можно сказать, баян бессмертная классика. Прим. анл: Символизм заключается в том, что Феникс-муж - это Цзин Шао, поскольку он императорских кровей, а что касается его пары - ... :3333
- Что за глупость!.. Мнм... - Му Ханьчжан бросил на супруга возмущённый взгляд, но прежде чем он успел договорить, его губы были запечатаны.
Цзин Шао просто брякнул наугад. Немного успокоившись, супруги медленно отстранились, и принц, осторожно коснувшись щеки своего Ванфэй, тихо произнёс:
- На свете есть такая красота - увидишь и вовек не забываешь. Лишь день не встретишь - и уже беда, подумаешь - и разум потеряешь [2], - его чувственный голос менял тональность, отчего слова звучали точно песня, трогая слушателя.
[2] Стих взят из той самой песни для циня «Феникс ищет свою пару» («Фэн Цю Хуан» или ). Ниже перевод Александры Родсет:
На свете есть такая красота -
Увидишь и вовек не забываешь.
Лишь день не встретишь - и уже беда,