Только теперь Му Ханьчжан сообразил, что что-то не так, и попытался встать. Боль в пояснице заставила его нахмуриться, и ему пришлось прислониться к стенке экипажа.
Убранство кареты было очень изысканным. Почти всё пространство занимала платформа, накрытая толстым мягким матрацем, поверх которого была разложена летняя нефритовая спальная циновка [1]. На стенках кареты были книжные полки и маленькие крючки, на которых висели курильницы для благовоний. В нише перед дверью стоял маленький столик и рядом же лежали его сапоги. На столике стояли кувшин
с водой и две чашки.
[1] Эта циновка сделана из крошечных плиток нефрита, между которыми остаются небольшие промежутки, способствующие циркуляции воздушного потока, так что спать на ней прохладнее, чем на ткани.
Под ним была удобная нефритовая циновка, вокруг - несколько подушек разных размеров, каждая из которых была тщательно завёрнута в подобную же нефритовую «кольчугу». Му Ханьчжан слегка прищурился и протянул руку, чтобы поднять лёгкие занавески из газовой ткани. Рядом с каретой шагал красивый чёрный конь, а на нём восседал тот самый принц, который должен был уехать в армейский лагерь!
Цзин Шао ехал верхом на Сяо Хэй в оживлённом и приподнятом настроении. Прошлой ночью он сполна насладился жизнью, из-за чего встал поздно. Он не мог заставить себя разбудить крепко спящего Цзюнь Цина, поэтому он просто отнёс супруга в приготовленную карету и передал все дела резиденции До Фу и Управляющему Юн. Довольный собой, Цзин Шао повёз своего Ванфэй в военный лагерь в пятидесяти милях к югу от города.
Внезапно он почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Цзин Шао повернул голову, и увидел в окне кареты красивое лицо своего Ванфэй. Поспешно махнув кучеру, чтобы тот остановился, он спрыгнул с Сяо Хэя и поднялся в экипаж.
- Проснулся? - радостно рассмеялся Цзин Шао, наливая чашку воды и протягивая её супругу.
Му Ханьчжан не принял её, вместо этого он прислонился к стене кареты и молча смотрел на своего мужа.
- Кхе-кхем, не сиди там так равнодушно, - под этим взглядом Цзин Шао чувствовал себя неуютно. Он снял сапоги, подполз ближе, отбросил в сторону большую подушку и обнял своего Ванфэй, у которого настолько болело всё тело, что он позволил себе облокотиться на него. Пытаясь выслужиться, Цзин Шао поднёс чашку к его губам: - Выпей немного воды, Юнь Сун скоро принесёт завтрак.
- Куда ты меня везёшь? - Му Ханьчжан не сопротивлялся, что было довольно редким явлением, и выпил всю чашку. После этого он продолжил молча сверлить Цзин Шао взглядом.
- Хе-хе, в моей армии не хватает доверенного советника - у тебя не так уж много дел в столице, почему бы тебе не отправиться со мной на Юго-Запад? - Цзин Шао смущённо почесал в затылке, отвернулся и налил ещё чашку воды.
- Когда мужчина уходит на битву, его жена и дети не должны покидать столицу, - Му Ханьчжан опустил глаза и посмотрел на протянутую ему чашку. Его руки лежали на подушке, и он медленно поглаживал пальцами круглые и гладкие кусочки нефрита.
- Насколько мне помнится, в резиденции как раз оставалась ещё одна наложница, так что об этой традиции можешь не беспокоиться, - гордо сказал Цзин Шао. - Сначала я собирался тайно вывезти тебя из столицы. Трудно поверить, но вчера, когда я упомянул об этом Отцу-Императору, он согласился. До тех пор, пока никто не знает, что ты мой Ванфэй, всё будет в порядке.
...Пыль, поднятая экипажем, окутала Его Высочество, всё ещё прижимавшего к груди собственные сапоги. Довольно жалкое зрелище.
Цзин Шао стоял посреди дороги в оцепенении и лишь по прошествии какого-то времени вспомнил о том, что ему всё-таки стоило обуться. Он был выпнут из кареты своим Ванфэй, не успев даже натянуть сапоги!
Он в неверии повернулся к такой же позабытой и оставленной своим хозяином лошади. Сяо Хэй уже порядком заскучал и начал обкусывать листву с растущих вдоль дороги деревьев. Заметив взгляд хозяина, он довольно грубо фыркнул, что прозвучало как полный ехидства смешок.
- Ты ещё смеешь смеяться надо мной! - Цзин Шао сердито схватил Сяо Хэй за гриву и хорошенько потрепал его уши. - У самого-то жены до сих пор нет! Вот обзаведёшься, посмотрим, кому тогда будет смешно!
Карета двигалась медленно, и к тому времени, когда они добрались до лагеря, уже наступили сумерки.
Лагерь располагался на просторной поляне, окружённой высокими тополями. Палатки были аккуратно расставлены, горели огни в железных жаровнях, разгоняя тьму, а солдаты, вооружённые пиками, несли патруль.
- Ваше Высочество! - солдаты, стоявшие на вышке, увидали Цзин Шао, едущего верхом на Сяо Хэй, и поспешно подали знак людям внизу, чтобы те открыли деревянную ограду.
- Приветствуем, Ваше Высочество Принц Чэн! - несколько генералов в доспехах подошли и вместе преклонили колени в знак приветствия.
- Всем встать! - Цзин Шао спрыгнул с коня и похлопал по плечам коленопреклоненных вояк. Ещё до того, как они поднялись, он отвернулся и пошёл к экипажу. Он медленно приподнял занавеску: - Цзюнь Цин, спускайся, - затем заискивающе протянул руку.
Очевидно, человек в экипаже не оценил этого жеста. Он поднял занавес и спустился вниз самостоятельно.