Самой обычной из них были болотники. Особенно те, что уже не были похожи на просто двуногих крабов, а более опасные. К счастью мне удавалось их обходить. На обычных же я периодически охотился, чтобы получить немного мяса. Оно было вкусным, пусть и отдавало немного тиной, и облучало меня. Но я не боялся радиации. При желании ее можно будет вывести без особых трудов, благо, пара капельниц антирадина у меня с собой.
После того, как я покинул Содружество, я стал постепенно поворачивать на запад. От побережья все ещё далеко не уходил, зато рискнул выйти на трассу и двигаться уже по ней. В этом климате довоенный асфальт держался гораздо хуже, чем в нашем, сухом и пустынном. Здесь почти везде он был покрыт рытвинами, и я даже не уверен, что брамин смог бы пройти по нему, не переломав ноги.
Но я был не брамином, так что мог идти по обочине. На ночлег забирался в придорожные заведения по типу мотелей и дайнеров. Искал крышу над головой и возможность запереться, чтобы спокойно переночевать.
Прошло уже несколько дней, а я не видел никаких следов погони. На меня словно забили. Сомневаюсь, что это так, ведь Институт никогда не забывает о своих врагах, а сбежав я открыто объявил себя таковым. Однако никто за мной не шел.
Трижды я сталкивался с какими-то бандами, ещё дважды мимо меня проходили караваны, но каждый раз я заблаговременно прятался. Неважно где: в кустах, в ближайшей луже, под крышей, лишь бы не попасться. Мне не нужны были свидетели, а ещё меньше мне нужно было встретить замаскированных под караванщиков или бандитов синтов-охотников.
Позавчера я прошел мимо указателя, на котором было написано «Добро пожаловать в Филадельфию». Одно из довоенных содружеств. И в этот же день я попал в радиоактивный шторм, из-за чего мне пришлось почти сутки просидеть в каком-то подвале.
У нас на Западном побережье радиоактивные шторма были редкостью. Гораздо чаще встречались песчаные бури. И да, они тоже переносили заражённые частицы, но все же это было другое. Здесь же воздух буквально менял свой цвет из-за взвеси болтающихся в нем веществ, а счётчик Гейгера, который я предусмотрительно таскал с собой, начинал показывать запредельные значения радиации.
Через сутки я выбрался наружу и отправился в дорогу. И понял, что оказался в краю, который заражён гораздо сильнее, чем Содружество.
Здесь фонило практически все. Набрать чистой воды было буквально невозможно. Уж не знаю, почему. Про Столичную Пустошь, правда, рассказывали, что там ещё хуже, но мне пока что туда не было нужно. Хотя там меня вряд ли кто-то будет искать.
Но ситуация с водой была проблемой. Она у меня заканчивалась. Я ведь не брамин, чтобы таскать целую цистерну. Фляга, гидратор и пара бутылок в рюкзаке вот и все мои запасы. И сейчас они подходили к концу.
За все время моих скитаний, я ни разу не попадал в такую ситуацию, чтобы остаться без воды. Мне всегда удавалось найти чистый ручей или речушку. Я старательно следил, чтобы в ней обязательно была живность: рыба, насекомые или мох, потому что животные всегда тянутся к нормальной воде. Если в ней нет ничего этого, то она либо очень радиоактивна, либо ядовита.
Можно было попробовать собрать опреснитель, но он не даёт стопроцентной вероятности защиты. Да и из чего, если материал кругом такой же радиоактивный?
Сейчас же я сидел в засаде. Мне удалось напороться на водопой: небольшую низину у ручья, где в грязи была огромная куча следов копыт. Да, эта вода не подходила для меня, но ведь с едой у меня тоже были проблемы. Поэтому я решил поохотиться. Уселся на пригорке неподалеку и стал ждать.
И дождался. К ружье пришло небольшое стало рад-оленей. Я ни разу не видел их на том побережье, но здесь они водились, как и в Содружестве. Эти твари были не агрессивными и очень трусливыми. На них активно охотились пациенты, потому что их мясо и шкуры очень ценились.
Перед моими глазами один из рад-оленей наклонил голову, чтобы напиться воды. Вторая же голова продолжала осматриваться,
наблюдая за тем, что происходит. Мне никогда не приходилось потрошить их, но я знал, что у брамина несколько желудков. Наверное, у них тоже должно быть.
Прицелившись ему туда, где должно было находиться сердце, я задержал дыхание и медленно потянул на себя спусковой крючок. Раздался грохот выстрела, олень подпрыгнул, но тут же упал. Я попал в цель.
Остальное стадо разбежалось в разные стороны. Мне вовсе не улыбалось попасть под копыта, поэтому я решил переждать в своем укрытии. Да и мало ли, кого ещё может привлечь мой выстрел?
И только через несколько минут, когда все успокоилось, вышел и двинулся в сторону водопоя. Остановился на оленем. Красивое животное, жаль только, что шкура покрыта язвами. Но на самом деле даже такая кожа в ходу. Из нее можно сделать одежду, покрыть ей палатку или пустить на украшения.
А самое главное: это мясо. Причем много. Настолько много, что я все даже не унесу. Если бы у меня был вьючный брамин, мотоцикл или другой транспорт тогда совсем другое дело. Забросить на седло, и поехали.
Но сейчас увы. Придется брать только самое ценное.