Эля встала. Щелчок выключателя снова оживил лампу без абажура, свешивающуюся с потолка на витом проводе. Эля накинула куртку и расправила платье. Измятая, белесая от пыли ткань выглядела неряшливо. Было стыдно идти к Виктору в таком виде. Но что поделать. Эля зажала подмышкой красную сумку и вышла из особняка Суяровой.
Звякнуло кольцо в медвежьей пасти, выпуская Элю из темной сырой духоты подъезда. Львы по-прежнему отдыхали на солнце, растянув в блаженных улыбках добродушные морды. Город ликовал, рассыпаясь фейерверками цветущих деревьев, заливаясь голосами птиц и живым, суетливым гулом тысяч машин.
Эля села в маршрутку. Расплатившись, забилась на заднее сиденье, поджав к груди колени и смяв платье еще сильнее. Под ногами туго пружинила выступающая из-под сиденья запаска.
За окном проплывали кварталы, магазины и парки. Гостиница «Революция» высилась над клубящимися сочной зеленью кронами деревьев блистающей громадой. Исполинский парус из стали и стекла. Мозаика переливчатых радужных окон.
Эля шла от остановки, замедляясь с каждым шагом. Кругом были дорогие машины и богато одетые люди. Красная сумка предательски скрипела подмышкой искусственной кожей, мятое красное платье на солнце казалось особенно поношенным и тусклым. Эля сжалась в комок и быстро засеменила ко входу.
В гигантском светлом холле витал нежный искусственный аромат цветов. Гул множества негромких голосов сливался в единый поток звука, лаская слух. Эля пересекла холл и остановилось у лифта. Не желая ехать в компании семейной пары с пузатым желтым чемоданом, свернула на лестницу. Она прошла несколько этажей по бесконечным чистым ступеням, пахнущим хлоркой и лимонным освежителем. Огромные окна открывали панораму города. Несколько окон были темными, свет не пропускали. Тьма за ними клубилась, густела, образуя непроглядный плотный концентрат. Эля старалась не смотреть в эти окна.
Номер 712. Эля замерла перед глянцевой дверью, одергивая платье. Волноваться было вроде бы не о чем, но сердце предательски стучало, вздрагивая пульсом в ушах. Выдох, и Эля в номере.
- Здравствуй, проходи, пожалуйста, - Виктор бережно взял ее под руку и провел из коридора в небольшой конференц-зал. За круглым столом сидели люди. Эля удивилась. Прижав к груди сумку, осторожно присела на край стула.
Людей было трое, если
не считать Виктора. Молодой человек в очках: «аспирант» - почему то подумала Эля. Библиотечная пыль, от которой захотелось чихнуть. Второй парень в высоких белых кроссовках и белой футболке крутил в руках очки «Ray Ban». От него тащило дорогим парфюмом и пряным дымом кальяна. Девушка, сидящая напротив, потупила взор. Крашеная блондинка с длинными черными стрелками на глазах, чуть полноватая. Эля ее знала. Точно знала. Они когда-то вместе учились в университете. Кажется ее фамилия - Фамосова Фамосова была старостой 37 группы и про нее писали гадости в туалете. Больше Эля ничего вспомнить не смогла.
Бодрый и подрагивающий от волнения голос Виктора оторвал от размышлений. Приглашенные повернулись к нему, готовясь внимательно выслушать.
- Итак, я собрал вас сегодня здесь, чтобы обсудить с вами ваши проблемы. И помочь вам.
Эля напряглась. Посмотрела украдкой на остальных участников действа. Они молчали и внимали.
- Каждый из вас, здесь присутствующих, обладает, - Виктор замялся, подбирая слова, - обладает определенными качествами, уникальными и порой опасными.
- Простите, но мы с вами, кажется, говорили, - заикаясь, перебил Виктора очкарик, - о некой конфиденциальности. И что же? Все эти люди должны узнать мою тайну?
- Все эти люди, если можно так выразиться, ваши «братья» и «сестры». Так что ваша тайна и их тайна неразделимы между собой, - улыбаясь, прокомментировал реплику Виктор.
Тайна? Неожиданные новые «родственники»? Эля, сжавшись в комок, нервно теребила застежку сумки. Запахи кальяна и книжной пыли перебивала ванильная туалетная вода Фамосовой. Пластиковые стеклопакеты не пропускали воздух, и Эле стало дурно. За спиной протяжно скрипнула дверца темного деревянного шкафчика, не вписывающегося в евроремонт современного номера. Из его почерневших от времени недр потянуло мерзким запахом заспиртованной смерти. Тем временем, Виктор продолжил говорить:
- Итак. С каждым из вас я общался долгое время. Я наблюдал, я делал выводы, я вас слушал и слышал.
Эле стало жутко. Она чувствовала себя участником заговора, членом какой-то тайной секты. В голове всплыл суровый лик мамы, укоризненно качающей головой. Ввязываться в сомнительные компании еще один страшный грех. А Виктор вещал дальше:
- Вы все разные. Кто-то уже опробовал и осознал свои возможности, кто-то еще не ощутил собственных умений и мучается от непонимания, как бабочка, что не в силах разорвать кокон, - Виктор поймал глазами элин взгляд. Речь шла о ней.
- Но зачем вам конкретно мы? поинтересовалась Фамосова, подняв руку, как ученица.
- Общество. Дело в нем. Общество может превращать нас в изгоев, рабов, неудачников это обычная практика. Но! Порой, общество не желая того само, наделяет нас уникальными силами. Понимаете? Видя вашу уникальность, оно всячески стремится вас уничтожить. Оно вас не принимает. А я вас ценю. Вы нужны мне. Я вас приму. Спросите зачем? Затем, что я ненавижу. Общество