В этот момент появилась пухлая крутобедрая темнокожая девушка с подносом в руках. На позолоченном круге стояли бокалы с вином и ваза с фруктами. Сатурнин молча указал рабыне куда поставить поднос и нетерпеливым жестом приказал ей удалиться. Потом вздохнул и покачал головой.
Ну, что ж, Луций, пришло время тебе узнать нечто очень важное и сделать свой выбор. Ты знаешь, что мы были дружны с твоим дедом, который погиб в Кантабрии, сражаясь в рядах легионов Марка Агриппы. Твой отец стал мне родным сыном ведь своего я потерял очень рано. А потом вот и ты...
Я всю жизнь буду благодарен тебе за то, что ты для меня сделал, тихо произнес Луций. Отца я плохо помню он умер, когда мне было всего восемь лет. И с тех пор ты заменил мне мою семью.
Да... задумчиво кивнул Сатурнин. И могу сказать, что ты был хорошим внуком... Но слушай дальше. Сейчас ты, по сути, являешься для меня самым близким человеком, не считая, конечно, моей жены и внучки.
О! встрепенулся вдруг Луций, внезапно покраснев. Прости меня, я так спешил сообщить тебе новости, что... Как поживают почтенная Лепида и очаровательная Корнелия? Надеюсь, они здоровы и жизнерадостны, как обычно?
Сенатор улыбнулся.
Да, не беспокойся. С ними все в порядке. Они просто спрятались где-то от жары. И ручаюсь ты обязательно увидишься с ними, когда мы закончим разговор. По крайней мере с одной из них.
Он игриво улыбнулся, с симпатией глядя на юношу, который покраснел еще больше и поспешно отвернулся, устремив взгляд на пенящуюся воду фонтана.
Ладно, сначала дело, вновь стал серьезным Сатурнин. Сейчас я расскажу тебе одну историю, вернее историю одной семьи. Так уж получилось, что она переплелась и с моей судьбой, и с твоей, да и вообще с судьбой Рима. И в данный момент во многом именно от нас с тобой зависит, что получит наш народ и наша страна в ближайшем будущем кровавую тиранию или свободу и процветание.
О какой семье ты говоришь? спросил Луций, невольно побледнев уж очень сурово и торжественно прозвучали веские слова старого сенатора.
О семье цезаря Октавиана Августа, медленно произнес Сатурнин.
Глава IV Дела семейные
Слушай, Луций, слушай внимательно и запоминай. Кое-что из этого тебе уже известно, но наверняка в другой интерпретации. Поэтому я начну с самого начала и расскажу тебе всю историю семьи Августа, вплоть до сегодняшнего дня.
Ты услышишь удивительные, а иногда и страшные вещи. Ты можешь мне верить или нет, но, клянусь всеми богами, клянусь тенью моего отца это правда. У меня есть достаточно доказательств в подтверждение моих слов. Итак, слушай.
Для начала короткое вступление. Ты, конечно, знаешь, хотя сам и не помнишь, что еще сорок лет назад в Риме была республика. Страной управляли сенаторы, из числа которых выбирались консулы, преторы и другие государственные чиновники. И народ активно участвовал
в выборах.
Но с приходом к власти Августа ситуация изменилась. Формально мы до сих пор живем в республике, формально цезарь полностью подотчетен Сенату, но теперь это стало полной фикцией.
Ведь в руках Августа сосредоточены все основные государственные посты он и главнокомандующий, он распоряжается финансами страны, он, наконец, является верховным жрецом и так далее. Поэтому-то государственное устройство, при котором мы живем вот уже сорок лет, было возможно лишь потому, что Сенат и народ не видели причин отказывать в доверии цезарю, который прекратил кровавые междоусобицы и правил мудро и справедливо, а Август, в свою очередь, старался не особенно дразнить чувства своих вольнолюбивых подданных. И этот баланс, по-моему, не так уж плох.
Но есть одно «но» такая ситуация сохраняется до сих пор лишь благодаря личности Августа, благодаря тому огромному уважению, которым он пользуется у всех слоев населения.
А теперь представь на минуту, что место нашего цезаря займет кто-то другой не такой мудрый, не такой гибкий, не такой гуманный. Ведь с той огромной властью, которая попадет к нему в руки, властью, которой не обладал еще ни один диктатор в истории Рима, ни своевольный Марий, ни жестокий Сулла, ни даже Юлий Цезарь, не говоря уж об остальных так вот, обладая подобной властью, этот человек очень легко может превратиться в настоящего монарха, в тирана и самодержца, которых мы видим сейчас правителями в странах Востока. И тогда уже никакие древние законы, никакое противодействие Сената или народные демонстрации не спасут нас. Ты понимаешь, о чем я говорю?
Луций молча кивнул, его глаза не отрывались от губ Сатурнина.
Хорошо, продолжал тот. Но дело-то в том, что Август, которому уже, кстати сказать, семьдесят шесть лет, собирается назначить себе преемника, то есть передать свою власть в другие, конкретные руки, а не просто сложить полномочия и предоставить отцам-сенаторам, как бывало раньше, решить судьбу страны. И тут таится большая опасность. Ведь цезарь хочет выбрать не просто достойного человека, который продолжал бы его политику, нет он желает, чтобы этот человек обязательно был членом его семьи. А в семье этой с достойными членами как ты сейчас убедишься дело обстоит отнюдь не благополучно.