Ты? Он рассмеялся. Аромат, который тебя окутывает, побуждает к поиску источника аромата. Источника всех твоих ароматов. Но Пилат значительный мужчина.
У него есть супруга-римлянка. Я не была девственницей, когда встретилась с ним, и не собираюсь снова стать ею.
Тем не менее. Руфус приложил ладони к ее щекам. Его глаза светились желанием. Римским офицерам не подобает заниматься браконьерством в заповедниках своих начальников.
В том-то все и дело.
В чем?
В том, кто браконьер, а кто хозяин заповедника. Как на это посмотреть.
Он все еще крепко держал ее лицо обеими руками, потом наклонился и коснулся своими губами ее губ.
Действительно ценный заповедник.
Клеопатра рассмеялась.
Давай поговорим о путешествии, предложила она. Схватив Руфуса за запястья, женщина убрала его руки со своих щек и коснулась кончиком языка правой ладони римлянина. Как и когда ты собираешься ехать?
Мы получили предписание прибыть в Иудею приблизительно ко дню весеннего равноденствия. Может быть, к этому времени отправится караван, тогда мы присоединимся к нему, а может, мы сами составим караван. Или Он пожал плечами. Мы получим указания, которые заставят нас ускорить или задержать отъезд.
Итак, отправление в течение следующего месяца? Она снова села в кресло.
Приблизительно. Он вдруг рассмеялся.
Почему ты смеешься?
Твои служанки не случайно заходили. Это для того чтобы ты, если мы поссоримся, могла сказать римскому прокуратору, что они видели, как я к тебе приставал?
Клеопатра холодно улыбнулась.
Любой прокуратор поверит мне и без свидетельств моих служанок.
Наверное. Но это и не имеет значения. Я не собираюсь с тобой ссориться. И все же ты должна кое над чем поразмыслить.
Она подняла брови и посмотрела на него.
Мои мужчины. Они искусные воины. Если ты хочешь, чтобы они защищали тебя и твоих женщин, тебе следует расположить их к себе.
Что ты имеешь в виду?
Скажем, создать определенную близость отношений. Они будут более надежными и обходительными, если почувствуют, что с ними рядом не какая-то там княгиня со своими служанками, а женщины, которых они хорошо знают.
Клеопатра недовольно скривилась:
Не хочешь ли ты предложить, чтобы
Он поднял руку.
Ничего подобного. Как ты могла такое подумать? Они обязаны вас ценить и уважать, а ни в коем случае не унижать.
Что я должна делать?
Руфус улыбнулся.
Скоро будет небольшое соревнование. Ты говорила, у твоих стен есть уши? Наклонись, я шепну тебе на ухо.
Клеопатра с интересом слушала.
Прекрасно, согласилась она, когда он закончил. Это мне нравится. Потом захлопала в ладоши и громко рассмеялась.
II НА ПОБЕРЕЖЬЕ ЛАДАНА
Он заметил старца, потому что тот не двигался: неподвижное пятно на фоне бушующей стихии. С тех пор как они вышли из
Красного моря, им приходилось грести против юго-восточного ветра, который вздымал волны и нес хлопья пены, трепал пальмы в бухте Адена и заставлял петь корабельные снасти. Клочья облаков мчались на север, в сторону Аравии, порывы ветра завывали и трепыхались в рифленых парусах, брызги соленой воды обдавали людей с головы до ног. Все были слишком истощены, а потому осторожны, чтобы обогнуть скалистое побережье полуострова и идти в восточную гавань, находящуюся под кратером. Там, покачиваясь на волнах, стояли корабли из Индии. Остров, лежащий перед входом в гавань, надежно защищал их. Моряки из последних сил гребли в сторону дальней западной бухты, а затем вдоль северного побережья полуострова к маленькой гавани перед косой. Туда, где под пальмами стояли жилые дома и складские помещения, а у поваленного дерева сидел старик.
Причал, к которому они собирались пристать, поднимался и опускался между сваями, а бронзовые кольца издавали ужасный скрежещущий звук. На северной стороне бухты, где с палками и досками бегали мужчины, ветер поднял песчаную пыль, и несколько верблюдов на косе старались повернуть назад, чтобы песок не попал им в глаза.
Вы хорошо помогли нам, господин, сказал шкипер. Он потряс руками, чтобы расслабить мышцы. В общем-то, ты заплатил нам не за то, чтобы потом грести самому.
Умный купец лучше сам приложит руку, чем, бездействуя, станет жертвой ветров. Деметрий утомленно улыбнулся. Подошвы его ног огрубели от соли и были изранены занозами из досок, в которые им приходилось упираться, потом скользить и снова упираться.