Замолчи! сердито оборвал его Джура. Не говори пустое. Вспомни лучше от кого слышал эту историю?
Откуда помнить? Уши есть, вот и слышат, что кругом болтают. Но такое говорил и сам Махкамбай!
А кто может знать точно?
Время прошло, милиция Намаз-вор сжег тогда весь кишлак, кто уцелел поразбежались, не осталось никого из людей Аппанбая, пусть земля ему будет пухом Что за месть была у Намаза не знаю.
А мать Худайберды, она жива?
Ой, милиция, как торопишься допрашивать! Боишься, сбегу по дороге, да? Не знаю я о матери его, откуда мне знать Одни говорили, что умерла, другие будто Намаз-вор убил ее. Не знаю.
Я слушал разговор Джуры с басмачом, мирный и почти дружеский, и удивлялся: зачем Джуре-ака история мертвого бая, чем интересно прошлое курбаши? Может, и его, проклятого Худайберды, не надо будет сажать, когда поймаем, а? Я видел, что Джура-ака почему-то сильно встревожен и взволнован и что забыл он и о дороге, и обо мне, а главное, о том, что Ураз может попытаться бежать. Вдруг нападет на нас? Я ощущал непривычную тяжесть маузера на боку и прикидывал как быть и что делать, если Ураз бросится на Джуру. Уж очень близко держался к нему! Выбьет из седла и окажется на своем коне, а там поминай как звали!
Но Ураз вел себя мирно и если не был увлечен разговором, как Джура, то все же говорил с ним не как с врагом, скорей как со старым знакомым давно не виделись, а теперь вот встретились.
Откуда знаешь Аппанбая, милиция?
Батрачил у него Он и в хадж брал меня с собой.
Да ну, ты и хадж совершил, оказывается? Где же твоя зеленая чалма?
Нету ее Не дошел я до Мекки, вернулся с полдороги.
Слушай, может, это ты убил Аппанбая?
Ты в своем уме, а, Ураз?' Да я в то время бая отцом называл, благодетелем считал. Нет, напали курды, я один остался в живых, случайно. Но Аппанбай выехал в хадж после годовщины смерти жены, я точно помню. Худайберды ему не сын.
Не знаю, милиция. Рассказал тебе, что слышал. Может, кто другой знает больше. Будешь в Шагази найди аксакала Саксанбая, он самый старый в кишлаке. Спроси его.
Разговор прервался, и снова только цокот копыт на дороге и напряженная тишина вокруг.
Мы одолели уже больше половины пути впереди показались развалины Селькелды.
Так хочешь узнать, кто мать Худайберды? будто что-то вспомнив, спросил вдруг Ураз.
Ну? Джура быстро повернулся к нему.
А ты у него самого, у Худайберды, спроси!
Джура засмеялся облегченно.
А что ж Когда поймаем, обязательно спрошу!
Нет, милиция, не поймаешь его. Или сбежит, или тебе ребра своим кинжалом пощекочет Лучше сейчас спроси, не откладывая.
Поиздеваться хочешь надо мной, Ураз, да?
Нет, зачем, слово даю, можешь спросить. Через неделю свадьба его, женится Худайберды. Пойди на свадьбу и спроси. Хочешь, поведу тебя?
Джура не ответил, повернулся к Уразу, косо посмотрел на него и все. Тогда Ураз сказал:
Зря обижаешься, милиция. Я не сбегу. Хотел бы уйти зачем тогда вернулся от границы? Я ведь не дурак, знаю, что Натан мог сказать обо мне. Басмачи недолго продержатся, я понимаю. Уходить не хочу. Что скажешь на это?
Подумаю, ответил Джура.
Дальше ехали молча. В Селькелды остановились, втроем съели плов, что завернула и дала с собой Уразу жена, и снова в путь.
С восходом солнца мы въехали в Алмалык.
IV
Это и есть Ураз? С виду точно басмач. Намучились с ним?
Нет, ответил Джура.
Зубов обратился ко мне:
Шукуров!
Сабир, вставил я.
Да, Сабир. Что скажешь?
То же самое, товарищ Зубов. Не сопротивлялся. Мы пришли он намаз совершал.
Ну вот, а говорят, религия опиум. Все же иногда помогает. Только кому большевикам! Зубов сел, повернулся к Уразу: А ты, друг ситный, рассказывают, обещал меня повесить, а? Что же теперь делать будем?
Ураз не поднял головы, молчал.
Глупый ты парень! Пастух и связался с басмачами! Что они тебе жизнь сытую и вольную дали, в доме и семье мир и достаток? Или таких же, как ты, пастухов, грабить нравится? А может, хочешь добиться
возвращения бая Абдукадыра, для него овец в горах сохраняешь, а, Ураз? Да, наградил тебя аллах хорошим ростом, но пожалел наградить хорошим умом Османов!
В комнату вошел солдат-конвойный.
Уведи. Зубов показал на Ураза и добавил, когда тот поднялся: Подумай до завтра, завтра еще поговорим.
Мы все глядели на Ураза: он сник, плечи опустились, лицо посерело. Наверное, потому, что Ураз сдался не сопротивляясь, я так и не видел в нем врага и сейчас остро пожалел его: была б моя воля тут же и отпустил бы.
У двери Ураз задержался и, не оборачиваясь, буркнул:
Милиция, миску жене верни, в хозяйстве нужна,
Верну, не беспокойся, сказал Джура.
Ураз вышел, за ним конвойный.
И я пойду, Зубов поднялся. В Тангатапды хлеб отправляем, люди там голодают. Весь скот увели, сволочи. Обоз с охраной пойдет А вы отдыхайте, Шукуров!
Я не ответил.
Да, Сабир, поправился Зубов.
Слушаю! я поднялся.
Как гнедой Ураза, нравится?
Здорово! обрадовался я.
За удачное выполнение задания получай награду коня Ураза передаем тебе!
Спасибо, товарищ Зубов!
Только смотри, Уразова жеребца знает вся округа, и наши, и не наши. Заметен станешь. Не испугаешься?
Нет.