Гвардейцы и десяток наших лам будут сопровождать посольство максимум до Улясутая. Дальше предполагаются в сопровождающие десяток людей Лонгина во главе с Адаром. Нашего оружия, винтовок, ружей и пистолетов у них не будет, но с собой у каждого будет последний серьезный довод Уюского боя динамитные гранаты. Они кстати будут и у гвардейцев мало ли какая будет ситуация. А как оружие ближнего боя эти гранаты замечательно показали себя в сражении на Енисее.
Оюн Дажы всё понял с полуслова и сразу же согласился. Я видел что он очень доволен нашим выбором.
Утром восьмого сентября мы с Ерофеем, стоя у стен Медвежьего острога, смотрели на уходящий вдаль караван во главе с Лонгином.
В караване было не только посольство, Лонгин решил сопроводить в Улангол и Тэс пятьдесят семей староверцев приехавших за последний месяц, посетить «несогласников» на озере Кара-Холь и вообще проинспектировать Оюн-Туву, в первую очередь южную границу.
Оюн Дажы доложил нам, что первого сентября южнее предгорий хребта Хан-Хухэй появились монгольские караулы. До этого наши гвардейцы несколько раз обнаруживали подозрительных людей, которые от них сразу же бросались прочь.
Обозначенную нами границу монголы не переходили и гвардейцы решили, что те подозрительные люди были лазутчиками. Самые большие караулы встали на караванных дорогах ведущих из Кобдо в Улангол и из Улясутая к реке Тэс, как раз к тому месту где мы поставили гвардейскую станицу.
Когда караван превратился в приближающиеся к горизонту точки, Ерофей повернулся ко мне и нарушил стоявшую тишину.
Тревожно у меня на душе, Григорий Иванович. Не верю я, что из этой затеи что-то путнее выйдет. Хотя вчера вечером Лонгин Андреевич меня просвещал о положении в Китае. Он, в отличии от меня, считает что всё получится, Ерофей после окончания боев на какое-то время полностью отошел от дел. Никто не возражал против, Софью Васильевну все любили и понимали как она нуждается в заботе и ласке после полученного тяжелейшего ранения.
Ерофей почти месяц не отходил от неё ни на шаг и только в августе, когда Соня окончательно и бесповоротно начала выздоравливать, понемногу начал возвращаться к своим делам.
Время покажет, у меня совершенно нет никаких предчувствий, а точку зрения Лонгина я знаю.
Он считает, что объективно война в наших краях почти нож под сердце Цинской империи. У них конкретно подгорает с Вьетнамом. А тут такие неприятности. Против нас конечно были брошены не самые боеспособные части, но все равно удар по лицу приличный. И наше согласие остаться данниками очень хороший выход. Тем более, что к пушному налогу еще и серебряный довесок.
И когда думаешь результат будет? я думал, что на этом разговор закончен, но Ерофей похоже так не думает.
А вот ответ мы получим не скоро, в этом я уверен. Повелитель Поднебесной такие дела быстро не делает.
Первый раз после попадания я боялся наступающей зимы. Десятки тысяч дополнительных ртов. Поэтому, когда ситуация стала более-менее понятной, я попросил тестя подготовить отчет о нашей готовности к приближающейся зиме.
Вернувшись с Медвежьего я зашел в нашу контору.
На месте штабной юрты уже давно был построен основательный пятистенок в котором разместилась наша штаб-квартира. Леонтий Тимофеевич сразу стал называть это учреждение
конторой и с его легкой руки это название и прижилось. У гвардии в основной станице на Макаровке был свой Главный Штаб и абсолютно все военные дела были там.
Кроме этого было еще заводоуправление, которое стараниями господ Макарова и Маханова было превращено в наш технический штаб и мозговой центр, а в школе Тимофей Леонтиевич создавал что-то типа Академии Наук местного разлива.
Но все, что касалось повседневной жизни, было сосредоточено в конторе.
На ловца и зверь бежит. Когда я зашел, в конторе оказались все интересующие меня лица: тесть со своей благоверной и Лукерья.
Леонтий Тимофеевич сразу понял цель моего визита и выложил на стол большой лист бумаги. На нем была нарисована таблица в которую заносилась вся информация о наших запасов, необходимых для повседневной жизни.
Для наглядности в каждой графе графе было две цифры, необходимое на год и текущее.
С первого июля цифры необходимого на год резко возросли, но это мне было понятно и без слов: говоря военным языком на довольствие были поставлены все пленные.
Леонтий Тимофеевич подождал немного пока я посмотрел и оценил все цифры наших запасов и сказал, показав на новую графу, появившуюся этим летом:
Главное, что у нас достаточно риса. Китайцы всерьёз собирались здесь обосновываться и в обозе везли много чего, Леонтий Тимофеевич как и я знал значение риса для китайцев и сразу же озадачил наших гвардейцев, потребовав захватить рисовый обоз в целости и сохранности. Я полагаю, этих трофеев нам чуть ли не на год хватит. Для себя тоже всего хватает, орехов у нас всегда с избытком, а ведь еще впереди осенние заготовки. Зерна всякого запас лежит на целый год, сена для своей скотины наготовили достаточно. Картошки в этом году судя по всему опять будет ого-го. А уж сколько в холодильниках мяса, да всяких солений и копчёностей.