Мир накренился, звуки исказились. Я слышал торжествующий рев дракона, и под этим ревом продолжающийся, почти истерический хохот толпы. Возможно, они думали, что это часть представления. А может, им было просто все равно. Главное зрелище.
Я лежал, сломленный, истекая кровью. Боль была невыносимой, жгучей, разрывающей. Я поднял глаза. Хвосторога нависала надо мной, ее морда была в нескольких дюймах от моего лица. Я чувствовал серное зловоние ее дыхания, исходящий от нее жар. Ее огромный желтый глаз, древний и безжалостный, смотрел на меня с выражением первобытного голода.
Моя палочка валялась в нескольких футах, переломленная пополам.
Неудачное заклинание. Хохот. Унижение. Эта смерть была хуже быстрой, почти безболезненной Авады Кедавры. Это была публичная казнь, где жертва одновременно играла роль придворного шута.
Дракон раскрыл пасть, обнажая ряды зубов, похожих на кинжалы. Я закрыл глаза.
«Записать в дневник, промелькнула последняя горькая мысль. Смерть номер три. Причина: полная, жалкая некомпетентность, приведшая к съедению драконом. Публика: в восторге».
Затем последний, всепоглощающий выдох пламени, и издевательский хохот толпы был последним, что я услышал, прежде чем благословенная тьма окутала меня.
Глава 5. Третье попадание
в четвертый раз, в этом проклятом купе, глядя на беззаботно болтающих Рона и Гермиону. Их лица, их голоса, их наивность все это вызывало во мне приступы почти физической тошноты. Три смерти. Три унизительных, бессмысленных провала. И каждый раз я возвращался сюда, в начало этого кошмара, с багажом новых, еще более жутких воспоминаний.
Воспоминание о третьей смерти публичном позоре на арене, ревущей от смеха толпе, презрительном взгляде дракона перед тем, как он испепелил меня жгло особенно сильно. Моя жалкая попытка использовать «Глациус Дуо», а затем и вовсе комичное «Инсендио» Я сгорал не столько от драконьего пламени, сколько от стыда и бессилия. Мальчик-Который-Выжил-Чтобы-Стать-Всеобщим-Посмешищем.
Гарри? Ты какой-то зеленый, Гермиона обеспокоенно нахмурилась, отрываясь от своей «Теории маглорожденной магии». Опять кошмары?
Хуже, пробормотал я, отворачиваясь. Реальность.
Рон, как всегда, попытался разрядить обстановку своей обычной тупостью.
Брось, Гарри! Скоро Хогвартс, квиддич, пиры! Что может быть плохого?
Что может быть плохого? Да все. Этот мир, эта школа, эти люди все было пропитано ложью, алчностью и скрытой жестокостью. А я был в центре этого маскарада, обреченный на бесконечные страдания. Мой дневник смертей, который я исправно пополнял после каждого «возвращения», уже превратился в увесистую тетрадь. Три записи, три подробных отчета о моих фиаско. «Смерть номер три. Сожран Венгерской Хвосторогой на глазах у улюлюкающей толпы после демонстрации вопиющей магической некомпетентности». Холодные, отстраненные строки, за которыми скрывалась бездна отчаяния.
В этот раз я знал обычные методы не сработают. Защитные заклинания, хитроумные планы, попытки воззвать к справедливости все это было бесполезно. Меня либо убьют исподтишка, как лже-Муди, либо я сам себя опозорю и погибну, как в схватке с драконом. Этот мир не играл по правилам. Значит, и я не буду.
Если магия Света не может меня защитить, значит, нужно искать силу в другом месте. В Тени. И я знал, к кому обратиться. Это был самый безумный, самый рискованный план из всех, что приходили мне в голову, но после трех смертей чувство самосохранения притупилось, уступив место холодной, расчетливой ярости.
Северус Снейп. Мастер Зелий, глава Слизерина, бывший Пожиратель Смерти и человек, который ненавидел меня больше всех на свете, за исключением, возможно, самого Волдеморта. Он был моей единственной, пусть и призрачной, надеждой. Снейп знал Темные Искусства. И, что более важно, он был врагом Волдеморта, пусть и по своим, скрытым причинам. Двойной агент, вечно балансирующий на лезвии ножа. Может быть, именно такой союзник или учитель мне и нужен.
Прибытие в Хогвартс, распределение, пир все это прошло как в тумане. Я едва замечал окружающих, мой мозг лихорадочно просчитывал варианты. Как подойти к Снейпу? Что ему сказать? Просто попросить научить Темным Искусствам? Он скорее отправит меня к Дамблдору с рекомендацией запереть в палате для буйных Святого Мунго.
Нужен был рычаг. Что-то, что заставит его выслушать. Что-то, что он не сможет проигнорировать.
Я дождался позднего вечера, когда гриффиндорская гостиная опустела. Выскользнув из башни под мантией-невидимкой (которая, к счастью, всегда оказывалась при мне в начале цикла), я направился в подземелья. Кабинет Снейпа. Холодный, сырой, пропахший травами и застарелой неприязнью.
Я снял мантию перед дверью и постучал. Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Несколько долгих, мучительных секунд тишины. Затем резкий, скрипучий голос:
Войдите.
Я толкнул тяжелую дубовую дверь. Снейп сидел за своим столом, заваленным пергаментами и склянками с ингредиентами. При свете одинокой свечи его лицо с крючковатым носом и сальными волосами казалось еще более зловещим. Он поднял на меня свои темные, непроницаемые глаза, и в них мгновенно вспыхнула знакомая волна презрения.