Меланья Аристарховна с улыбкой махнула на них рукой:
И шоб вас!..
VI
Вскоре сито опустело в руках матери, и гости с шумом потянулись к своим подводам, стали занимать места.
Григорий и Галина уселись на тачанке. Около них разместились Виктор, Оксана и Соня. Поезд тронулся, помчался к Калите, оглашая станицу музыкой.
Виктор зачарованно глядел на девушек, сидевших против него, казалось, не мог определить, какая из них была красивее Оксана или Соня. Голова кружилась и шумела от хмеля, в глазах рябило.
Соня, чувствуя близость Оксаны, отклонялась от нее, куталась в черную мантию, и нежное ее лицо, обрамленное капюшоном с белыми отворотами, хмурилось, было суровым и недоступным. Оксана же, наоборот, своим живым, общительным характером производила на всех приятное впечатление, умела, как говорится, с ходу влезть в душу. Наконец она не выдержала и, обнажив в улыбке ряд белых зубов, подмигнула боярину:
Ты чего принялся нас разглядывать? Купить вздумал, что ли?
Да вот, так же шутливо ответил Виктор. Не пойму только, какая из вас лучше.
Соня, конечно! подхватил Григорий.
Она замуж не пойдет, сказала Оксана. Видишь, на ней черная ряса.
Соня инстинктивно повернула голову, посмотрела ей в глаза, подумала: «А кто виноват в этом?»
У ворот свадебный поезд встретили парубки, потребовали магарыч . Григорий скосил маленькие соминые глаза на них, спросил:
Сколько ж вы просите?
Пять четвертей водки! закричали голоса.
Нет, стоко я не можу дать, ответил Григорий.
Приказал кучеру ехать. Несколько дюжих парней вцепились в уздечки, осадили лошадей назад.
Ты что? раздались крики. Хочешь, чтобы мы в метелицу сгуляли ?
Саму лучшу дивку взял у нас да ешо торгуешься? гаркнул басом над самым ухом жениха высокий парубок в украинской рубашке. Немедля выставляй водку, а то потребуем больше!
Как ни упирался Григорий, хлопцы все же настояли на своем. Тачанка с молодоженами въехала во двор.
Отец и мать проводили их в хату. За ними повалили и бояре с дружками. Уселись за столы.
В комнату ввели Игорька, посадили рядом с Галиной. Дали ему сплетенный из соломы кий, наказали не подпускать Григория к Галине и требовать за нее выкуп.
Игорек исподлобья посматривал на него и, уцепившись ручонками за Галину, погрозил Григорию кием. Тот потянул Галину за рукав.
Неть! замахнулся мальчик.
Раздался оживленный смех.
Проси, Игорек, сто рублей! научали отовсюду.
Да гостинцев побольше! вторили другие.
Сто вублей во! картавил мальчик.
В комнату вошел Корягин, остановился у двери. Торг продолжался. Григорий выложил на стол несколько бумажных рублей, пряники, орехи, конфеты, спросил:
Довольно?
Да, загребая лакомства, сказал Игорек.
А ты уже торгуешь девчатами? обратился Корягин к сыну.
Папа, погляди! показал Игорек гостинцы. Дядя дал.
Калита пригласил председателя за стол. Корягин сел около Лаврентия Левицкого, подал ему руку. Соня украдкой посматривала на председателя.
Ну, как живешь, Лаврентий Никифорович? спросил Корягин. Чем занимаешься?
Как? вытерев рушником жирные губы, Лаврентий сделал вид, что
не расслышал его.
Говорю, живешь как?
Лаврентий ответил шуткой:
Помаленьку да полегоньку. Не кланяюсь бабушке Варваре, свое есть в кармане.
А рука зажила?
Еще не совсем.
Председателю на тарелке подали закуску, налили в рюмку водки. Все еще раз поздравили новобрачных, начали пить, есть, веселиться. Корякин также опорожнил свою чарку, поглядел на виновников торжества:
А ты, Галя, ежели тебя будет обижать твой нареченный, то немедля иди ко мне в ревком, и я с ним как следовает поговорю.
Григорий залился румянцем и широко улыбнулся.
После угощения Калита попросил гостей во двор. Все потянулись к выходу. Корягин взял сына на руки, подошел к Соне.
Спокойно теперь у вас?
Да, спокойно.
Корягин нагнулся к ней, шепнул на ухо:
Сегодня вечером зайди ко мне домой.
Хорошо, тихо ответила Соня и вместе со всеми вышла из хаты.
Дружки обнялись под шелковицей, голосисто запели:
Корягин и Лаврентий Левицкий остановились у конюшни (поодаль от людей) и, глядя на всю эту трогательную картину расставания Галины с родителями, замерли на минуту, затем Корягин спросил:
Почему в ревком не заглядываешь?
Лаврентий ждал именно этого вопроса и больше всего боялся его. Чувствуя неловкость, он пристально взглянул на председателя, не скоро ответил:
Решил пожить мирно, Петр Владиславович. Надоело уже блукать по свету.
А ты не виляй, держись одной стороны, посоветовал Корягин.
Думаю, невнятно протянул Лаврентий.