Третий человек, который поздоровался с ними за сколько? За несколько часов? Четвертый, если считать дом.
Они не знали, куда ее усадить, гостиная больше походила на поле боя, и Эмма как раз проснулась. Говоря откровенно, Психо не просто просыпалась, как остальные дети. Она восставала, словно одержимый бесами.
Массимо пошел за девочкой, а Франческа попыталась освободить стул, чтобы усадить синьору. Та и бровью не повела, ее не смутили ни раздрай вокруг, ни вопли Эммы. Она расчистила место на столешнице из белого дерева и небрежно уронила букет на блестящую поверхность, как оперная дива в собственной гримерке.
Дорогуша, сказала она, меня зовут Колетт, и протянула Франческе белую руку. Три тонких браслета идеально круглой формы из темного золота звякнули на ее запястье.
Вскоре после этого пожилая синьора, похожая на актрису («Если бы у малышек была такая бабушка! думала Франческа. Такая шикарная бабушка, было бы хорошо, если бы они тоже стали такими»), нашла чайник и чашки в коробках с первого раза, хоть ей и пришлось кружиться, будто в танце, в этом хаосе, парить над ним, и теперь потягивала зеленый чай. «Я подумала, у тебя дома его нет», сказала синьора, доставая три пакетика из сумочки. Она жила на третьем этаже в этом же здании. И теперь рассказывала о соседях. Франческа завороженно слушала. Массимо пытался скрыть зевоту.
Еще есть синьора Руссо, вот увидите, она вам все уши прожужжит, какая у нее особенная дочь, Беа. Ее муж никогда не бывает в Риме, он актер, она прошептала имя, и оно на самом деле принадлежало известному актеру. Он столько зарабатывает, что они могли бы себе позволить жилье в центре, но захотели остаться здесь. Мы тут все знаем друг друга.
Массимо извинился и попробовал было встать, но старушка удержала его за руку и продолжила:
Синьора Руссо очень хороший человек. Собственно, как и все здесь. Мы все друзья или родственники. Мы основали кооператив и годами ждали, чтобы все наладилось и она нахмурилась, стрельнула в сторону льдистыми глазами. Мой муж так и не успел тут пожить.
Эмма скучала на руках у Массимо. Тот пытался ее развлечь. Тем временем Анджела исчезла в своей новой спальне. Франческа открыла рот, намереваясь что-то сказать, но синьора Колетт тут же вернулась к рассказу.
Франческе пришлось закрыть рот.
Еще есть Микела Нобиле и ее муж Лука, они молодая пара, и мы очень рады, что они ждут ребенка, еще один малыш, который родится прямо здесь, дама улыбнулась и посмотрела куда-то мимо Франчески. Семья Сенигаллиа. Увидите, их сын просто ходячий мешок с вопросами. Но несмотря на это, он замечательный ребенок. Они без ума от как это называется фитнеса? Еще есть семья Алеччи, Марика и Джулио. Очень хорошие люди, должно быть, пожилой гостье нравилось это выражение, очень хороший человек. У них магазин в Риме, дома практически не бывают. Дочь всегда с бабушкой и дедушкой. Они живут здесь, на втором этаже. Двое стариков. Такие же, как я, снова эта улыбка, на что-то намекающая, искушающая. Их внучка умница, прекрасный ребенок. Но ты, дорогая Франческа, уже встречалась с Терезой.
Синьора Колетт уставилась на нее, уголки ее миндалевидных глаз, казалось, стали еще длиннее, во взгляде скрывалась двусмысленная улыбка. Тереза. «Так как вы познакомились?»
И снова Франческа собиралась ответить, но синьора не позволила ей заговорить.
И с Карло вы тоже встречались, если я не ошибаюсь. Золотой мальчик.
Психо захныкала. Массимо вскочил.
Простите, пойду переодену ее, сказал он, испытывая искреннюю благодарность к ребенку.
Синьора Колетт продолжила рассказ как ни в чем не бывало:
Мать Карло учительница в средней школе, преподает английский язык. Живет со своим сыном здесь, на втором этаже, на той же лестничной площадке, что и бабушка с дедушкой Терезы. Она разошлась с мужем еще до переезда сюда. Постепенно все жильцы стали оставлять своих детей на попечение этого мальчика, он зарабатывает пару монет и очень хорошо ладит с детьми, и позвольте мне добавить, что
Вдруг послышалась музыка.
Казалось, зазвучал сам дом. Комната, в которой они сидели. Это была виолончель. Франческа замерла и словно увидела чьи-то пальцы на струнах инструмента. Даже синьора Колетт замолчала. В певучих нотах скрывались бескрайние прерии, прекрасный солнечный день, погоня на головокружительной скорости. Франческа не могла сказать почему, но была уверена, что музыка заговорила с ней. Сказала, что это правильное место. Ее, Франчески, место. Голос шел из стен самого дома. Франческа затаила дыхание. Синьора Колетт вздохнула:
Познакомьтесь со своим соседом на площадке, Фабрицио Манчини, она наклонилась к Франческе, овевая прекрасным ароматом; сережки качались туда-сюда. Он милый, без сомнения. Но от него трудно услышать что-то кроме «доброе утро», «добрый вечер», «спасибо», «пожалуйста». Все остальные слова он, кажется, считает излишеством, она пожала плечами.
Он музыкант? спросила Франческа, а музыка все еще разносилась по комнате, легко просачиваясь сквозь стены, и вместе с ней проникали волнующие образы: конец замечательного дня на побережье, юность, купание в теплой воде, кишащей рыбками.