Катя рванула вперёд без предупреждения, её кинжалы мелькнули, как молнии, разрезая воздух с резким свистом, оставляя за собой искры. Я шагнул было к ней, вскинул щит, но её резкий голос остановил меня и Милену:
Не лезьте, я сама!
Я замер, встретив её взгляд в нём голосе полыхал огонь смесь упрямства, ярости и отчаянной решимости. Похоже, Катя добралась туда, куда всегда хотела.
Сейчас она сражалась не только с демоном, но и с собой. Она никогда не хотела быть слабой, не хотела быть той, кого нужно спасать.
Из уважения я отступил.
Если она хочет попробовать, почему бы и нет. Пусть какой-то риск был, но если она помрёт здесь и сейчас, то при встрече с более сильным противником, у неё точно будут проблемы. Поэтому я остался на месте и стал внимательно наблюдать. Милена взглянула на меня, хмыкнула и скрестила руки. Похоже, она была не прочь просто посмотреть.
Бой полыхнул как пламя.
Катя двигалась, как вихрь, её усиленные кинжалы били чётко, высекая искры при столкновении с костяным панцирем демона.
Но демон не уступал ей в скорости. Его шипастые отростки хлестали воздух, каждый удар молниеносный, сбивающий дыхание. Один из них рассёк воздух у её лица, и Катя еле успела отшатнуться, прядь тёмных волос упала на пол, срезанная, как лезвием.
Демон не рычал, не издавал звуков его молчание было страшнее любого рёва, оно наполняло комнату ощущением неизбежности, как будто он был символом бедствия, хлынувшего на планету Тул.
Катя нырнула под очередной удар, её кинжал вонзился в щель между костяными пластинами на груди твари. Отросток метнулся к её плечу, и на этот раз она не успела увернуться полностью шипы вспороли кожу, кровь хлынула, заливая рукав, капая на пол тёмными каплями.
Катя вскрикнула, и Милена дёрнулась, но я осторожно взял её за локоть, призывая не вмешиваться. Урмитка с удивлением взглянула на меня, но кивнула.
В это время Катя крутанулась и её второй кинжал вонзился в провал, где горел один из багровых огоньков. Демон вздрогнул, его крылья затрепетали, издавая оглушительный треск, от которого стены задрожали.
Он ударил снова, отростки хлестнули одновременно, как сеть, пытаясь поймать девушку. Та прыгнула назад, её сапоги скользнули по осколкам на полу, но она удержала равновесие. В полнейшей, гиблой тишине комнаты, мы слышали её
тяжёлое дыхание, которое стало рваным.
Катя бросилась вперёд, обманным движением ушла от очередного удара, и всадила оба кинжала в шею твари, туда, где кости соединялись с пульсирующей плотью. Чёрная слизь хлынула фонтаном, демон издал низкий, вибрирующий стон первый звук, который мы от него услышали, и рухнул. Его костяные крылья треснули, осыпаясь. Тело твари дёрнулось раз, другой, и затихло, оставив лишь лужу шипящей слизи.
Катя стояла, тяжело дыша, её грудь вздымалась, а руки с кинжалами дрожали, кровь текла по рукаву. Она подняла взгляд, её глаза, всё ещё горящие, встретились с моими. В них я увидел триумф она сделала это. Сама.
Ты как? начал я, шагнув к ней, но она вскинула руку, останавливая меня, её голос был хриплым, но твёрдым.
Нормально, выдохнула она, вытирая кинжал о рукав, не обращая внимания на кровь. Но нужен лекарь.
Я кивнул. Что ж, девчонка оказалась не просто упрямой она всё-таки была бойцом и действительно может стоять на равных с любым из нас.
Неплохо для человека, сказала Милена сдержанно, но в голосе мелькнула искра признания. Но можно лучше.
Когда мы вышли в коридор, эльфийка-лекарь подлатала Катю, ранение оказалось не таким уж и глубоким.
Мы зачистили первый этаж, убив ещё пару G-шек зомби, которые резво бегали по коридору. Орк и гоблин быстро расправились с ними, даже не напряглись.
Когда мы закончили, поднялись выше, но группы уже заканчивали. Второй и третий этажи были практически чисты, хотя одна из групп наткнулась на летающую тварь, которую пришлось добивать втроём. Мы собрались в подъезде, готовясь к следующим этажам.
Делимся так же, скомандовала Милена.
Лестница здесь оказалась завалена мусором обломками мебели, рваными матрасами, старыми игрушками, покрытыми пылью и слизью. Будто кто-то строил баррикады.
Каждый шаг отдавался эхом, а запах гнили становился всё сильнее, пропитывая воздух. На четвёртом этаже стены были покрыты следами когтей, глубокими, будто кто-то пытался выбраться, царапая бетон.
Мы проверяли квартиры разгромленный быт, пустые кровати, пятна чёрной слизи, которые пузырились, как самая настоящая скверна. Катя, из любопытства, бросила в неё какую-то тряпку, но эффекта это не возымело.
Думала, мало ли, как кислота, хмыкнула она в ответ на мой немой вопрос во взгляде.
В одной комнате лежал скелет, его кости покрывала чёрная корка, из черепа торчали шипы, будто он начал превращаться в демона, но не успел. Орк размозжил его булавой, на всякий случай, и кости разлетелись, как сухие ветки.
В другой квартире мы нашли остатки детской комнаты: стены, покрытые обоями с рисунками звёзд, были изодраны, а кроватка, стоявшая в углу, была перевёрнута, её матрас разорван, будто когтями. На полу лежала игрушка плюшевая собака, чья морда была замазана чёрной слизью, будто кто-то пытался стереть её улыбку. Здесь Катя замерла, её глаза потемнели.