Артур решил повторить, но на этот раз отмерить три минуты. Протянул руку ладонью вниз. Попробовал опустить чуть ниже, к границе терпимого жара.
Но не продержал полный срок. Где-то к исходу второй минуты не выдержал и проверил. Серое пятно увеличилось. А в центре стало толще, появилась заметная корка. Артур решил, что этого будет достаточно.
Поднял руку вертикально вверх, демонстрируя метку бога. Попробовал скопировать интонацию, с которой обращался к шакалу. Откашлялся, сделал несколько глубоких вдохов и громко произнес:
Я здесь!
Журналист смотрел на небо. И увидел движение в облаках. К нему медленно повернулся зрачок висевшего над головой глаза бога. Следом еще несколько дальних. Артур огляделся кругом. Все, которые удалось увидеть, сосредоточились на нем.
Спустя пару долгих секунд пришел ответ. Не голосом. Артур был уверен, что не услышал ни звука. Слова пульсировали в груди. И каждый слог отзывался спазмом межреберных мышц.
Я тебя вижу.
В обращении не было ни интонации, ни акцента. Просто знание, помещенное сразу в голову журналиста. Уилсон опустил руку, вслепую отступил на несколько шагов, чтобы лучше видеть ближайший к себе глаз.
Меня зовут Артур Уилсон. А тебя?
Ара-тун-Оттонд. Отец эвкалиптов.
Чего ты хочешь?
Я не умею хотеть.
Артур не сдержался и потер ладонью грудь. Но не помогло от растекшегося внутри жжения. Попробовал изменить формулировку.
Для чего ты существуешь?
Для чего существуешь ты?
Не знаю.
Тогда почему спрашиваешь у меня?
Я столкнулся с неизвестностью и испугался. Хочу узнать, кто ты такой и по какой причине оказался в этом месте.
Я был здесь от начала времен.
Ты понимаешь, где сейчас находишься?
Артур внутренне сжался, ожидая очередной судороги. Но ответа не последовало. Вопрос заставил мертвого бога задуматься. Журналист подождал несколько минут, повернулся к другому глазу, махнул рукой, привлекая к себе внимание.
Я объясню. Ты Артур запнулся, пытаясь подобрать верное определение. Ты висишь над городом Ландариум. На противоположном конце земного шара от континента, где прежде находился.
Почему?
Слишком сложно объяснить. Ты очень долго спал, чтобы понять причины.
Твой народ освобождает меня. Медленно. Снова спрошу почему?
Мы не знали о существовании богов. Даже сейчас не видит никто. Только я. Твое тело с нашей точки зрения просто ресурс. Для обогрева, готовки и приведения в движение паровых машин.
Ара-тун-Оттонд снова надолго замолчал. Артур не понимал, насколько полноценным сознанием тот обладал. За прошедшее с момента открытия белого угля время достали из земли и тем более сожгли лишь незначительную толику всех запасов. И предстояло выяснить,
Ты слышишь меня?
Да.
Скажи, до нашего разговора ты осознавал себя?
Не до конца. Назвав свое имя, полностью вспомнил кто я. Благодаря тебе.
Артур напряженно поджал губы. Слишком поздно подумал о таком исходе разговора. Прежде инготийский бог действовал бессознательно.
Но может это и к лучшему с разумным созданием легче общаться.
Грудь свело очередным спазмом. Ара-тун-Оттонд снова обратился к нему.
Ты освободишь меня.
Утверждение, а не вопрос. Артур опустился на бревно, вновь с силой потер грудь. Задержал ладонь напротив сердца. Беспокойно посмотрел на облака. Заговорил, тщательно подбирая слова.
Один человек уже пытался. Несколько дней назад, когда сгорело очень много твоей плоти. Что с ним стало?
Получил заслуженную награду. Огонь его принял.
Умер во время пожара?
Верно.
И если я помогу, то закончу точно также?
Да. Я отец эвкалиптов. И не способен наградить ничем, кроме огня.
Тогда вынужден отказать. Мне нравится жить. Не тороплюсь вступить в пламя.
Вместо ответа последовал долгий спазм боли. Артур стиснул зубы, несколько раз громко выдохнул. После короткого яростного порыва Ара-тун-Оттонд снова обратился к журналисту.
Ты добровольно принял метку. И уже не можешь отказаться.
В ответ Артур только покачал головой. Он не понимал до конца, на что способен дикарский бог. И решил не связывать себя обязательствами, которые не собирался исполнять. Упрямство журналиста разозлила собеседника еще сильнее.
Горевший брикет угля резко вспыхнул, прогорая за считанные секунды. От неожиданности и волны жара Артур отшатнулся, повалился с бревна на землю. Если бы уголь не лежал на старом кострище, то непременно начал бы пожар.
Артур торопливо поднялся, ухватил вторую упаковку и бросил в пепел, стараясь попасть прямо в центр черного пятна выжженой земли. Сперва занялась бумага, потом и белый уголь.
Журналист отступил на пару шагов, даже не пытаясь отряхнуться. Поднял голову к небу.
Все-таки у тебя есть желания. Допустим, я помогу и твое тело полностью выгорит. Полная свобода. Что ты будешь делать дальше?
То же, что и прежде.
Не говори загадками. Если хочешь помощи, то будь откровенен.
Артур вопросительно смотрел на небо. Увидел, что дальние глаза начали медленно закрываться. Журналист уже не рассчитывал на ответ, но внутри головы вновь прозвучали слова. Но слышались не так отчетливо, как прежде. И появились паузы между фразами.
Верну на эту землю эвкалиптовые рощи.
Подожди. Ты находишься в Альбии Матре, а не дома. Они здесь никогда не росли. И вряд ли переживут наши зимы.