Что за беззаконие, возмутился журналист. На помощь!
Он попытался встать, однако преимущество редко оказывалось на стороне лежащего. И помогать незнакомцу никто не спешил расправа над «вором» вызвала интерес бурный, но безучастный.
Ты что, приятель? Остановись! воззвал Хальрун, а затем задохнулся от точного удара под ребра.
Лицо помощника мастера налилось кровью. Он быстро входил в раж.
Пробрался! Вор! Негодяй! Я! Сам! Отвечаю!
Он бессвязно кричал и наносил удары, неприцельные, к счастью. Затем кто-то догадался, что пора оттаскивать потерявшего самообладание работника от объекта его злобы. Благородный порыв одинокого миротворца безнаказанным не остался: проявивший доброту человек вскрикнул и сам схватился за подбитый глаз. После этого останавливать драку бросились остальные. Неизвестно, как так вышло, однако вскоре все месили всех.
Хальрун не в первый раз попадал в переделку с мордобоем. Он опустился на четвереньки и быстро-быстро пополз к краю. Оказавшись на «мирной земле», газетчик выдохнул, поднялся на ноги и направился прочь. Руки он спрятал в карманы, чтобы выглядеть как можно более непричастным к оставшейся за спиной человеческой свалке. Когда кто-то закричал, что предполагаемый вор пропал, Хальруну пришлось ускориться.
Глава 5
Отпускать вора никто не хотел. В спину журналиста понеслась ругань и крики, но он уже резво заворачивал за угол. Хальрун разогнался, его внимание принадлежало происходящему позади... И он на полном ходу в кого-то врезался.
Вы? удивленно спросил этот «кто-то». Что за маскарад?
Кто? переспросил Хальрун, пытаясь восстановить равновесие.
Ему понадобилось мгновение, чтобы узнать детектива Лойверта.
Вы! повторил журналист. Вот это встреча!
Лицо Дорена приняло сложное выражение, как будто полицейский колебался между досадой и изумлением.
Детектив? робко спросил человечек, которого Хальрун заметил только теперь.
Это был кто-то из работников фабрики, но не простой трудяга и не представитель руководства. «Клерк», быстро определил Хальрун. Перед полицейским человек заискивал, поэтому журналист отнес его к низшему звену письмоводителей. Представители этой породы активно копошились внутри любой организации, занятые не понятно чем, но чем-то очень занятые. Кто-то считал их труд бессмысленным, а кто-то утверждал, что без этих муравьев от бланка и пера дела обязательно встанут. Правы, как считал Хальрун, были и те, и другие, просто в разных случаях.
Минуту! потребовал детектив.
Он ухватил журналиста под руку, отошел от навострившего уши клерка и прошипел:
Что вы тут делаете?
То же, что и вы, я полагаю. Вынюхиваю.
Я не... Кхм...
Детектив уставился за спину журналиста.
Это за вами? спросил он.
Хальрун обернулся и почувствовал смущение, что случалось с ним не так уж часто.
Вероятно, да.
Тогда, вей Осгерт, вам повезло меня встретить.
Повезло, не спорю! ухмыльнулся журналист, пряча неловкость за смехом. Примите мою благодарность, детектив! Самую искреннюю!
Клерк сердито замахал на помятых в драке рабочих, чтобы те уходили, и Хальрун успокоился. Он быстро вернулся в довольное расположение духа.
И советую вам не испытывать больше судьбу, предложил детектив, отвернувшись от радостного лица газетчика. Не отходите от меня далеко.
У Хальруна вспыхнули глаза.
У сейчас предлагаете составить вам компанию? Мне?
Только из человеколюбия, вей Осгерт.
Фраза прозвучала как будто... насмешливо?
И что это значит? удивился газетчик.
Что без меня вам немедленно подобьют второй глаз. К тому же, я уже ухожу и проводить вас могу только до ворот.
Хальрун потянулся к лицу и охнул, прикоснувшись к опухшему глазу. В запале сражения журналист не заметил, что драка не прошла для него бесследно. Он пробормотал под нос бранное слово, а затем побежал за ушедшим вперед Дореном.
Детектив, видимо, действительно закончил свои дела, и теперь спокойно покидал фабрику через главные ворота. Хальрун вышел с куда меньшим достоинством катание по земле сказалось на его костюме не лучшим образом. В таком виде газетчика не пустили бы ни в один наемный экипаж, поэтому, как только опасная территория осталась позади, Хальрун начал приводить себя в порядок.
Вам бы лед приложить, внезапно сказал Дорен.
Фраза казалась лишенной насмешки или злорадства, и Хальрун напрягся. Участие полицейского представлялось ему дурным признаком.
Поздно уже... Как я выгляжу, детектив?
Как побитая собака, если говорить откровенно... Расплатились за вынюхивание, да?
Это того стоило, ответил Хальрун на насмешку.
И все-таки я советую вам найти место, где могут почисть одежду и принесут лед.
И где можно поговорить? догадался журналист.
И это то же, тем же сочувствующим тоном ответил Дорен.
Небольшой, но приличный кабачок обнаружился через две улицы, причем Хальруна в «Железную кружку» пустили лишь благодаря вмешательству детектива, показавшему хозяину свое удостоверение.
Хорошо служить в полиции, заметил журналист, отыгрываясь за прошлое. Везде-то вас пускают! Везде-то вам рады!
Он отдал верхнюю одежду, попросив почистить, а Дорен остался в пальто. Детектив Ловерт был человеком среднего роста, с каштановыми короткими волосами, смешной неровной челкой и тусклыми, невыразительными глазами. Дорен забарабанил пальцами по столу, и Хальрун уловил ритм популярной мелодии.