Расправленный платок веи Кросгейс, как заметил Хальрун, лежал поверх карты города, и по удивительному совпадению два предмета прекрасно совпадали по размеру. Рядом горели свечи, в стеарине которых содержались какие-то непонятные ароматные добавки. Тяжелый дух усиливался с каждой минутой, а затем маленькие красные язычки, горевшие ровно, начали плясать на фитилях. Откуда-то засквозило, отчего наполнявшие дом шорохи стали чуть более громкими и близкими.
Гадалке приходилось постоянно убеждать клиентов собственной потусторонней силе, но даже Хальрун, понимавший, что должен был сейчас наблюдать какой-то фокус, проникся зрелищем. Госпожа Лалла работала красиво. Ее рука совершенно натурально задрожала, а затем гадалка безвольно обмякла.
Бедняжка! Она в беде! Ей так страшно...
Слезы в голосе госпожи Лаллы звучали естественно, да и глаза блестели по-настоящему. Хальрун посмотрел на детектива, который тоже не выглядел впечатленным выступлением.
Она не сегодня оказалась в беде. Вы утверждали, что с вейей Кройсейс все хорошо, сказал Дорен, изучая женщину.
В неверном, тусклом свете понять степень искренности госпожи Лаллы журналист не мог, но доверия она у него вызывала не больше, чем уличный попрошайка, рассказывающий прохожим о болезни матери, отца и всех родных до третьего колена. Вся разница заключалась в том, что госпожа Лалла одевалась у хорошей модистки, обитала в красивом доме и носила настоящий жемчуг. Ее длинные перламутровые сережки покачивались в ушах, а высокий воротник платья украшала камея из агата.
Лицо гадалки помрачнело.
Все происходит сейчас, настаивала она. Найдите Мализу, прошу вас, детектив Лойверт!
Рука женщины взметнулась, упала на платок и смяла ткань.
Здесь! воскликнула Лалла, отбрасывая материю на пол и указывая на место, куда перед этим попал ее палец. Ищите ее здесь.
Все манипуляции проводились вслепую. Только теперь гадалка посмотрела на карту.
Сартальф, озвучил Хальрун то, что видели все. Почему я не удивлен? Вы утверждаете, что вейя Кросгейс там? На фабрике Лакселя?
Женщина посмотрела на Хальруна, как на невежу и глупца.
В Сартальфе? Да, вей Осгерт. На фабрике? Вряд ли.
Гадалка нахмурилась. Такое же выражение появлялось на лице редактора Эймарка, когда Хальрун приносил текст неоднозначного содержания, и Пелруду приходилось гадать, одобрит статью вей Далмель или запретит, урезав им всем содержание.
Почему вы так считаете? потребовал ответа Дорен.
Госпожу Лаллу задели сомнения полицейского. Похоже, она отвыкла от скептиков, хотя и утверждала обратное.
Гадание не дает точных ответов, детектив. Я лишь чувствую, что Мализа одна. Это не какое-то место со многими людьми!
А виноват во всем «человек с черным сердцем»? спросил Хальрун, не удержавшись от подколки. Это он привел бедную девушку в безлюдное место?
Гадалка выпрямилась и свысока посмотрела на Дорена.
Возможно... Я провела сеанс не ради вас, а ради Мализы. Остальное ваша забота, детектив Лойверт. Поступайте, как сочтете нужным, но не вините меня, если из-за вашего бездействия случится беда.
Она поднялась и выразительно уставилась в сторону выхода. Намек был понят.
Спасибо за помощь, госпожа Лалла, ответил Хальрун. Это был очень познавательный опыт.
По лицу гадалки пробежала тень. Вряд ли она рассчитывала, что ее усилия, назовут всего лишь «познавательными». Однако Хальрун улыбался так, чтобы нельзя было заподозрить насмешку.
Я старалась не ради вас, повторила гадалка.
И вы помогли расследованию, совершенно серьезно сказал Дорен, удивив не только журналиста, но и саму госпожу Лаллу.
Не стоит благодарности, детектив. Просто найдите мою подругу.
На этом сеанс мистики завершился. Стоило выйти на улицу, как Дорен спросил:
Что вы думаете?
М? уточнил Хальрун. О чем?
О сеансе. Что подсказывает вам ваше воображение, вей Осгерт? Я хочу сравнить впечатления.
Журналист с удовольствием втянул в себя городской воздух. В центре Бальтауфа пахло (именно пахло, а не воняло, как в Роксбиле!) сажей, дымом и машинами. Зато это был живой запах человеческого присутствия, сменивший удушливые ароматы «духов» госпожи Лаллы. Последние Хальруну категорически не нравились он не любил, когда его держали за дурака, пусть это и требовалось для дела.
Вы называли
мы не найдем по приезду бездыханного тела или иных свидетельств смерти девушки.
Как скучно вы выражаетесь, покачал головой Хальрун. Но я понимаю ваше условие. Трупы портят аппетит Хотя вы, наверное, давно привыкли к ним? С такой-то работой!
Дорен поморщился, словно газетчик чем-то его задел. Он вцепился в руль, отчего машину повело в сторону.
Совсем наоборот, вей Осгерт Но я бы очень хотел к этому привыкнуть. Это бы многое упростило.
Глава 8
Дайте-как это мне, не вытерпел Хальрун и забрал карту у Дорена. Куда нам нужно?
Сюда, неохотно ответил детектив. На улицу Терпения и упорства.
Ну и название! фыркнул Хальрун. Не хотел бы я жить в таком месте.
Детектив пожал плечами.
Главное, что это хороший и дорогой район. Название не имеет никакого значения.
Конечно, имеет, если звучит настолько отвратительно лицемерно Ого! Мы свернули слишком рано.