Она заслуживает стать лежанкой какого-нибудь бродяги, объяснил он свой поступок. А ведь мне пришлось отдать пол десятинника за описание Совета первых. Тут даже приведена речь председателя. Полностью.
Торговые пошлины это важно, произнес детектив, обнаружив неожиданное знание последних событий на политическом горизонте Хогтории.
Хальрун удивленно моргнул, недоверчиво усмехнулся, а затем по-новому посмотрел на полицейского.
Что-то не так, вей Осгерт?
плечи, но внезапно их обладательница обернулась, жалобно обхватив себя руками.
Нет! Я говорю вам делать вашу работу, но, прошу вас, действуйте скорее! сказала гадалка севшим голосом. Утром мне стало страшно. Мализа жива, но у меня возникло дурное предчувствие...
Предчувствие с утра? уточнил детектив, сердце которого не дрогнуло при виде страданий госпожи Лаллы. Еще недавно вы демонстрировали пример удивительного самообладания, несмотря на исчезновение вашей знакомой прямо под окнами вашего дома. Что-то изменилось?
Что вы пытаетесь сказать? спросила гадалка и трагически закатила глаза. Я до последнего надеялась, что Мализа вернется, и что все это окажется недоразумением.
Госпожа Лалла, как и подозревал Хальрун, оказалась прекрасной драматической актрисой.
Вернется? переспросил детектив. Вы сами говорили, что вею Кросгейс преследовали и о том, что она чувствовала опасность.
Лалла опустила взгляд.
У Мализы было пристрастие к странным шуткам... Простите... Идемте.
В комнате для сеансов она села за большой стол, который в прошлый раз был спрятан под кружевной материей, а сейчас пребывал в ужасном беспорядке. Хальрун с интересом рассматривал блюдце с водой, хрустальный шар на серебряной подставке, разбросанные кругом карты и прочие гадательные принадлежности.
Сделав драматичную паузу, гадалка жестом предложила Дорену занять место справа от себя, а после обратилась к Хальруну:
Вы тоже, вей Осгерт. Садитесь возле меня. Сюда.
Газетчик пожал плечами и поступил так, как было предложено.
И много открыло вам ночное гадание? спросил он.
Бледная кисть Лаллы прикоснулась к кружевному воротничку, чтобы поправить камею, а затем гадалка посмотрела на Хальруна. Ее бледное лицо с настоящими, а не нарисованными тенями под глазами выглядело неестественно возбужденным.
Она в беде. Что-то случилось.
«Что-то»? недоверчиво усмехнулся газетчик.
Лалла схватила из рассыпанной колоды одну из карт. В мистицизме Хальрун ничего не смыслил, поэтому тупо уставился на изображение молодого мужчины с копьем в руке.
Вот! провозгласила гадалка. Черный человек навредил Мализе. Карты не врут, вей Осгерт.
В ее голосе имелось столько уверенности, что даже Хальрун на миг растерялся.
Брюнет? неуверенно предположил он. Или одет в черное? Или вы имели в виду его «черное сердце»?
Гадалка сгребла карты с одну стопку.
Возможно. Карты говорят образами, а не словами. Нужен особый дар, что переводить с их языка.
Журналист кивнул, пытаясь принять новую для себя мысль. Особенная атмосфера дома госпожи Лаллы сбивала с толку, но наваждение легко развеял спокойный голос детектива Лойверта.
Зачем вы позвали нас, госпожа Лалла? Вы ведь что-то хотели сообщить?
Взгляд гадалки скользнул по лицу детектива, а потом по предметам на столе. Дорен правильно ее понял.
Я не верю в духов, госпожа Лалла, сказал детектив. Мне нужны свидетели материального плана.
Хальрун поспешил вмешаться.
Существование людей с черными сердцами сомнений вызывать не может. Давайте послушаем госпожу Лаллу, детектив Лойверт. Ей наверняка есть что сказать.
Спасибо, вей Осгерт, тон гадалки стал холодным, но я привыкла к недоверию. Не всего готовы принять, что в мире существует нечто более сложное, чем то, что человек может потрогать или увидеть... Вы принесли то, что я просила?
Хальрун перевел взгляд на полезшего в карман Дорена.
Платок вейи Кросгейс, сказал детектив и выложил на стол белую, почти прозрачную материю. Ее горничная дала его мне.
Это подойдет. Теперь я смогу найти Мализу.
Неожиданно в комнате потемнело, хотя Хальрун был готов поклясться, что гадалка не сделала ни одного подозрительного движения. Она смяла ткань в руках, поднесла к лицу, а затем глубоко вдохнула. Выражение на лице госпожи Лаллы стало отрешенным и пустым. Хальрун переглянулся с детективном, и они вдвоем продолжили наблюдать за гадалкой, которая, не говоря ни слова, внезапно отложила платок, встала и вышла из комнаты, оставив гостей одних. Отсутствовала госпожа Лалла недолго, а вернулась с картой Бальтауфа и несколькими свечами, которые расставила на столе в одной ей ведомом порядке. После этого гадалка села и протянула руки своим гостям.
Держите меня, попросила она и сама поймала ладонь Хальруна. Держите меня крепко.
Хватка у гадалки оказалась необычайно сильной для женщины. Чужие пальцы больно впились в кожу журналиста.
Не отпускайте, шепнула госпожа Лалла, и ее глаза закатились.
От неожиданности Хальрун чуть не подскочил,
но гадалка держала крепко. Под удивленными взглядами полицейского и журналиста она принялась раскачиваться, словно колеблясь на несуществующем ветру. Ее губы что-то беззвучно шептали, а взгляд окончательно потерял осмысленность.