Знаете, Анна, мягко проговорил я, по моему собственному опыту, самые обидные трагедии происходят тогда, когда люди пытаются решать за других, что для тех лучше. Советую вам сойти с этого пути, пока не поздно.
Аня только заплакала снова.
Положительно, длительное переутомление не пошло ей на пользу!
Глава 23 Как красть картины 6
Ладно, «зачем» можно было понять: я не настолько наивен, чтобы не видеть, насколько плохо живется многим генмодам, хотя сам и защищен от многих жизненных неудобств статусом, а более того состоянием деда и матери. Однако генмодов по-прежнему в городе меньшинство; каким образом они надеются удержать власть, как управлять людьми? Как минимум им нужны союзники в Городском собрании из числа людей! А я никого там не знал, значит, и вычислить этих союзников никак не мог.
В общем, все это казалось
уже совсем не по силам мне, скромному начинающему сыщику.
Дед тоже высказался в том же самом смысле: отстань ты, Василий, не лезь не в свое дело. Я, мол, поговорю с кем надо, выясню детали, разберусь, что да как. Ты сам в этой каше вариться еще молод.
«Молод! вскипел я. Молод! Рушится, можно сказать, весь уклад нашего города, а ты предлагаешь молча смотреть!»
«Спокойно, ничего еще не рушится, проговорил дед, к которому после того, как он избыл вспышку эмоций, вернулась обычная вальяжность. Судя по тому, как основательно эти господа готовятся к перевороту, у нас в запасе несколько месяцев, а то и лет. Есть время придумать план действий».
Последние его слова меня несколько успокоили но все равно предложение спокойно наблюдать за развитием событий противоречило всей моей натуре и тогдашнему образу мыслей. Даже и сейчас, хотя жизнь меня изрядно усмирила, не знаю, внял бы я совету деда. А тогда об этом и думать было нечего: жажда действия разрывала меня на сотни маленьких Мурчаловых.
Когда Прохор донес меня до квартиры, что я тогда снимал, в парадной подле швейцара обнаружился Пастухов.
Ну наконец-то! воскликнул он. А я жду тебя и жду! Сколько можно у родных столоваться? Есть новости?
Сам не зная, Дмитрий зацепил больную тему: я и впрямь задержался, чтобы лишний раз попробовать домашние разносолы. У деда, как я уже говорил, превосходная кухарка.
Есть, сказал я сухо, но они тебе не понравятся. Пойдем ко мне, расскажу.
У себя в конторе я выложил Пастухову суть дела: судя по данным, которые собрал мой дед, мы и впрямь наткнулись на что-то серьезное, только вот тут не растрата и не сговор, тут и впрямь такое, что непонятно, с какого конца подбираться. Да и к тому же дед прав, нам это явно не по чину.
Вот только меня это не остановит! запальчиво заявил я, расхаживая взад и вперед по собственному столу, далеко не такому массивному, как у деда, но тоже вполне респектабельному. Ты со мной?
Да уж конечно! возмутился Пастухов. Не ждать же у моря погоды, когда тут такое творится!
Отлично! обрадовался я. Знал, что мог в тебе не сомневаться!
Действительно, овчарки, даже и генмоды, которые решают защищать что-то, как правило, с курса не сворачивают. А Пастухов, придя на работу в полицию, в определенном смысле взял под защиту весь город.
Слушай, так, выходит, в этом и мой старший инспектор замешан? вдруг спросил он. Ну, раз он ходу моему делу не дал?
Я об этом не успел еще подумать, однако решил, что да, это вполне возможно. Мы обменялись многозначительными взглядами, чувствуя себя очень опытными и искушенными.
И мы не знаем, кто еще из генмодов может быть причастен, медленно проговорил Пастухов. Или людей, если уж на то пошло.
Не знаем, кивнул я.
Значит, и союзников искать негде
Да нет, возразил я, найдем мы союзников! Не вдвоем же заниматься разоблачением заговора!
Тут мы оба разом замолчали. Нам вдруг стало очевидно, что нас и в самом деле только двое, что я всего лишь начинающий сыщик (и даже еще не сыщик, лицензию-то я не получил!), а Дмитрий всего лишь помощник младшего инспектора, и над ним стоит целая когорта начальников. Любой из которых может устроить ему буквально собачью жизнь. И любой из которых может оказаться заговорщиком.
Мы обменялись взглядами. У меня даже мелькнула малодушная мысль, что, пожалуй, дед был прав, и лучше пересидеть это дело, свалив его на плечи более старших и опытных, которые будут действовать более разумно.
Мы же не просто не представляли, с какого конца браться за расследование, чтобы разоблачить заговор без тени сомнения; мы даже не знали, кому о нем сообщать впоследствии, чтобы с грядущим восстанием было покончено!
И тут я вспомнил.
Сова, которая подсказала нам насчет непонятных ремонтных работ возле Ратуши! Она сказала, что работает там или, по крайней мере, на это намекнула. Что с того, что матушка не знала никаких сов? Даже матушка не может знать всех. Кроме того, сова могла быть новичком, вроде нас.
Сова! воскликнул я. Елена Филина! Вот кто наш естественный союзник!
Ну не знаю, пробормотал Пастухов. Я вообще не понял, кто она такая и откуда взялась
Опасения, безусловно, здравые, но меня уже было не остановить. Я немедленно засобирался к Ратуше, и Пастухову, уставшему после смены, пришлось идти со мной. То есть со мной и Прохором, конечно же.