Да! Удача любит смелых! Дверь оказалась открытой!
Что за услышал я вопль за спиною. И еще: Анька! Хватай его!
«Ха! мелькнула мысль. Не сможет человеческая девчонка меня схватить! Рефлексы не те и скорость! А потом, у меня фора!»
В самом деле, я уже выскочил в коридор, а кукла только вставала со стула.
Я не учел две вещи: во-первых, тяжелый журнал изрядно снижал мою скорость. Во-вторых, генмод не обычный человек. Аню специально проектировали как разведчика: увеличивали скорость бега, улучшали рефлексы. В общем, едва хвастливая мысль промелькнула у меня в голове, как детские пальцы сомкнулись на кончике моего хвоста!
Я рванулся что было силы, пожертвовав клоком шерсти, и кубарем скатился вниз по лестнице. Удивление и ужас придали мне скорости. Почему-то казалось особенно жутким попасться в руки этому существу судя по репликам Серебряковых, у него даже своей личности не было!
Аня, АВХ или как ее там, преследовала меня по пятам. Показалось уже даже, что придется бросить лабораторный журнал но вот впереди замаячила открытая дверь на улицу и охранник, болтавший с двумя молодыми девушками в халатах на входе. Положительно, у меня сегодня редкостно удачный день!
Как я уже отмечал, люди редко смотрят вниз. И уж подавно не замечают, когда кто-то прошмыгивают мимо их ног. Особенно если эти люди женщины в длинных платьях. Мне, как коту, ничего не стоило проскочить мимо них и выбежать прямо на снег.
А вот мою преследовательницу они затормозили. Она попыталась встать на карачки и последовать за мной тем же маршрутом, но одна из женщин завизжала, другая громко спросила: «Что за ребенок? Откуда здесь ребенок?» Охранник тоже не преминул высказаться: «Барышня, вы куда? Вы чья?»
Но ко мне все это уже не относилось: я уже бежал по дорожке к тому самому укромному сугробу подле ворот, где прятались мои друзья.
Слава всему святому, что есть на свете: Дмитрий Пастухов вовсе не туповатый полицейский из городского фольклора! Увидев, что я бегу с тяжелой тетрадью наперевес и что меня преследуют (неважно, кто), он первым делом выхватил у меня из пасти лабораторный журнал, ни о чем не спрашивая. А вот Елена, наоборот, спросила:
Мурчалов, в чем дело? Кто у тебя на хвосте?
Человек-генмод под булавкой! крикнул я отчаянно. Некогда объяснять! Разделимся! Боюсь, она будет меня преследовать!
Мне, к счастью, ни разу в жизни под булавку попадать не доводилось, но я отлично знал принцип ее действия: немало книг о Большой войне прочел. И я знал, что генмод под булавкой продолжает выполнять приказ, пока не выполнит, так или иначе. Или пока не потеряет возможность двигаться.
Поэтому я не сомневался, что девчонку не удержит ни отсутствие теплой одежды, ни тот факт, что я уже выскочил за пределы лаборатории и избавился от мешающего мне груза, так что догнать меня вряд ли получится.
К счастью, мои друзья меня послушались и бросились в другую сторону. Я же перескочил улицу и бросился в подворотню. К счастью, Медицинская Академия находилась вплотную к Оловянному концу а уж там оторваться от преследования будет легче легкого!
Клянусь, ни до того, ни с тех пор я не мчался так отчаянно а этот ребенок и не думал отставать!
Она перебежала вслед за мной улицу, тихую по дневному времени («А жаль, подумал я немилосердно, пусть бы и угодила под повозку!») и углубилась в толчею переулочков, которые постепенно становились все грязнее и запущеннее.
Мне удалось потерять ее из виду только спустя полчаса, не меньше. К тому времени я уже совсем выдохся и обосновался на какой-то случайной крыше, чтобы вылизаться и прийти в себя.
Несмотря на пасмурный день, солнце из-за туч грело почти по-весеннему; с крыш капало.
«Ну, теперь только аудиенция у мэра Воеводина, думал я, пытаясь привести в порядок свой изрядно пострадавший
в погоне хвост. Должен же он нам со всеми этими доказательствами поверить! Надеюсь, Пастухов не потерял тетрадь А еще надеюсь, что это чудовище не найдет дорогу назад в лабораторию».
Боюсь, в тот момент мне и в голову не пришло, каково будет ребенку, потерявшемуся зимой в Оловянном конце. Да я и не видел в Ане ребенка. Я видел врага, орудие, заточенное против города, который был мне дорог, против образа жизни, который я считал привычным. Меня вел ужас и не вполне привычный выброс адреналина.
Закончив вылизываться, я направился к ближайшей станции пневмотуннелей с приятным чувством завершенного расследования. Угрызения совести меня не беспокоили; беспокоил только болезненный зуд в душе как же быть с матушкой?..
Аня в это время стояла в домашних туфлях на грязном снегу примерно в двух кварталах от меня, растерянно оглядываясь. Потом она медленно побрела дальше, продолжая высматривать впереди и под заборами серого кота.
Глава 28 Как красть картины 11
Ждали, между прочим, у меня в кабинете: Прохор впустил их и даже позволил вольготно расположиться Пастухову на моем уютном диванчике, а Елене прямо на спинке моего кресла.
К моему приходу они успели просмотреть лабораторный журнал, многое если не все поняли, и теперь кипели праведным гневом и негодованием.
К несчастью, ни отдыхать, ни предаваться эмоциям нам было некогда.