Но противник ловко увернулся, и палица принца ударилась в пол. Один металлический шип застрял в доске. Несмотря на жару, дым и только что проделанный путь в несколько палуб, воин льуку оказался ловок и прекрасно держался на ногах. Таквал догадался, что он, должно быть, наездник гаринафина.
Палица никак не хотела освобождаться. Рабам-агонам в Татене не позволялось носить оружие, и Таквал практиковался втайне, используя вместо палиц собранные в мусорной яме кости. Боевого опыта как такового у него практически не было, а уж с металлическим оружием и подавно.
Льуку достал свое оружие боевую палицу из коровьей кости и волчьих зубов. Таквал наконец вырвал свою палицу и замахнулся на противника; металл и кость столкнулись. Волчьи зубы в набалдашнике палицы льуку раскрошились, одна из костей треснула.
Сердце подпрыгнуло в груди у Таквала, и он заливисто рассмеялся. Ему, совсем неопытному бойцу, удалось сразу обезоружить наездника гаринафинов.
Металлическое оружие превосходило костяное. Вот чем полезен оказался альянс агонов и дара.
Парировав удар незнакомца, Тооф отскочил. Удар был такой силы, что рука едва не отнялась. С изумлением взглянув на останки своего оружия, он присмотрелся к противнику. Высокий молодой мужчина был облачен в доспехи дара, но свободная прическа, бледная кожа и боевая стойка выдавали в нем степняка.
Ты что это творишь, парень?! крикнул ему Тооф. Ты же льуку!
Этот нежданный возглас всколыхнул чувства Таквала. Для порабощенного агона не могло существовать худшего оскорбления, чем если его вдруг перепутают с ненавистными льуку. Но Таквал почему-то обрадовался как будто снова вернулся домой, в знакомые края.
Несколько месяцев он прожил среди дара, странного народа, обладавшего тайными знаниями и могучими машинами. Эти люди свысока глядели на степняков, хотя некоторые и пытались скрыть пренебрежение. Таквал не мог поговорить на своем языке ни с кем, кроме принцессы Тэры, когда давал ей уроки, но и та была слишком занята подготовкой к экспедиции, чтобы полноценно выучить язык агонов.
Знакомые слоги степного наречия, пусть и из уст льуку, прозвучали для Таквала, словно прекрасная песня. Он и сам не подозревал, как соскучился по дому. Ему захотелось услышать еще что-нибудь.
Я Таквал, произнес он. Агон.
Вот оно что? А я Тооф.
Обмениваться приветствиями посреди ожесточенного сражения казалось сумасшествием, и оба мужчины замешкались, раздумывая, следует ли далее сказать что-нибудь вроде «очень приятно» или «рад знакомству».
Первым опомнился Тооф. Он отбросил разбитую палицу, отступил к стене ангара и снял с крюка лопату. Рукоять ее была широкой и прочной на ощупь, и Тооф надеялся, что металлический штык окажется более стойким к ударам палицы Таквала. Изначально лопаты взяли в экспедицию Криты, чтобы продемонстрировать бессмертным познания дара в земледелии, но льуку нашли им более прозаичное применение: убирать за гаринафинами навоз.
Таквал тоже пришел в себя и погнался за Тоофом. Принц был выше и сильнее его все-таки хорошо кормили в Дара и позволяли как следует отдыхать, в то время как льуку на протяжении долгого плавания питались одним лишь сушеным мясом, но дрался вполсилы.
Как же ты снюхался с этими варварами? спросил Тооф.
Так я тебе и сказал.
Они кружили туда-сюда и парировали выпады друг друга на фоне пылающего загона. Дым клубился вокруг, пот блестел на коже, волосы тлели от невыносимого жара. Палица ударялась о лопату, как тигриный клык о коготь гаринафина.
Сколько вас здесь?
Сотни, соврал Таквал. Вашему кораблю конец.
Тооф не знал, что и думать.
Трудно было поверить, что их давние враги агоны каким-то образом преодолели океан, чтобы объединить силы с варварами-дара. Однако это представлялось не большей чепухой, чем волшебное перемещение дара на несколько морских миль и их проникновение на борт «Бескрайнего простора».
Противники вновь схлестнулись. Они делали выпады и использовали различные приемы, пытаясь обмануть друг друга, прыгали, уклонялись, пинались, сталкивались, размахивали руками и ногами. Силы были равны, и оба почувствовали, что бой продлится долго.
А вот у пехотинцев Таквала дела, к сожалению, обстояли хуже. Многие из них, будучи прежде воздухоплавателями, обладали небольшими габаритами и ловкостью, однако особой физической силой похвастаться не могли. Напористые воины льуку, хотя и утомленные долгим морским походом, были заведомо сильнее и опытнее в рукопашной, а потому довольно быстро оттеснили их. Тонкие мечи морских пехотинцев с трудом отражали удары тяжелых костяных палиц. Дара сгрудились спина к спине, чтобы держать оборону, но воинов льуку было больше, и сверху прибывали все новые подкрепления.
Одна женщина из числа морских пехотинцев закричала. Двое льуку нашли брешь в ее обороне и ранили в руку, заставив выронить меч. Товарищи не сразу пришли к ней на помощь, и сама она не успела отступить, прежде чем две боевые палицы ударили несчастную в голову с обеих сторон, забрызгав все вокруг ошметками мозгов и костей.
Таквал пал духом. Он привел сюда моряков, но в таком сражении его союзники-дара не могли рассчитывать на победу. Нужно было импровизировать. Он отскочил подальше от лопаты Тоофа.