Но акула-дельфин не обращала на них внимания. Она повернулась к плавающему в гуще кишок телу погибшей акулы-матери.
Я вздохнул. Все-таки акула-дельфин была дикой хищницей.
Но она в очередной раз удивила меня. Не закрывая смертоносных челюстей, подплыла к телу акулы-матери и, словно опытная повитуха, осторожно раскусила спутавшиеся кишки и остатки пленочной оболочки утробы, позволив
извивающимся акулятам вывалиться в теплое море.
Получив свободу, детеныши мгновенно направились к телу матери. Их маленькие челюсти хищно щелкали при виде этой горы теплой плоти и остывающих парных внутренностей.
«Неужели они сожрут мать?!» ужаснулся я.
«Еще не рожденные акулята прямо в утробе едят яйца и друг друга, ответил мудрый Пама. Так что сожрать собственную мать для них вполне естественно. И наоборот, новорожденные детеныши должны как можно скорее уплыть подальше от мамаши, чтобы та ненароком не отобедала ими».
«Но это же противоестественно! Зачем боги создали таких чудовищных тварей?!» воскликнул я.
«У природы множество лиц, ответил Пама. Людей боги наделили одними чувствами, а акул другими. Не стоит мерить других по своей мерке».
Акула-дельфин между тем приблизилась к акулятам и нежно оттолкнула их носом от матери. Затем преградила им путь, не позволяя вернуться к трупу.
«Что она делает?» спросил я.
«Не знаю, пожал плечами Пама. Может, хочет сама все сожрать».
Акула-дельфин еще дальше высунула нос из воды, раскрыла челюсти и как будто сглотнула. В разверстой пасти я отчетливо увидел розовую плоть. Она набирала воздух! Затем она захлопнула пасть, и я услышал самые невероятные звуки, доносившиеся из ее ухмыляющегося рта: громкий хрип, изменяющийся по тону и ритму и напоминающий искаженный свист дельфинов.
У Памы тоже отвисла челюсть, отчего он обрел некоторое сходство с объектом нашего наблюдения.
«Клянусь Близнецами! прошептал мой товарищ. Да эта акула бормочет по-дельфиньи! Неужели она воплощение владыки Тацзу?»
Уж не знаю, что сказала акула-дельфин, но дельфины едва не остолбенели. Придя в себя, матриарх ответила серией уверенных свистков. Несколько дельфинов сразу скрылись из виду. Вскоре они вернулись и приблизились к акуле-дельфину, медленно кружившей возле новорожденных детенышей и явно пытавшейся их успокоить. Дельфины подняли морды и срыгнули перед акулятами пережеванную и отчасти переваренную, а отчасти еще целую рыбу.
Дельфин-акула грудным плавником подтолкнула акулят. Те немного помешкали, а затем с аппетитом накинулись на пищу.
Матриарх просвистела еще несколько раз, и акула-дельфин ответила ей своим необычным рыком. Понеслись свистки и щебет, и я пожалел, что не понимаю этого морского языка.
Поднялся ветер, наполнив наши паруса. Могучая сила погнала нас к следующей остановке в нашем великом путешествии. Мы не отходили от планшира, наблюдая за акулой-дельфином, кормящимися акулятами и дельфиньим племенем, пока все они не скрылись за горизонтом.
«Думаешь, у этой акулы была такая же судьба? спросил я потом Паму. Дельфины взяли ее сиротой и воспитали как свою?»
«О прошлом можно долго гадать, ответил Пама, а вот проверить никак нельзя».
Гозтан вдруг поняла, что все это время Огу никто не перебивал. Все собравшиеся наро и кулеки слушали, затаив дыхание, позабыв о чашах с кьоффиром. Даже они с Вадьу перестали переговариваться, невольно перенесясь в фантастическое царство, созданное рассказчиком.
Сказитель между тем не останавливался. Его речь текла плавно; первоначальные ошибки и оговорки остались в прошлом, как пороги и донные ямы в русле реки у истока.
«Кто бы мог подумать, что акула способна преодолеть инстинкты и жить по правилам своего нового племени? воскликнул я и, несмотря на заявление Памы, принялся домысливать. Видимо, когда она была совсем крохотной, дельфины накормили ее, как этих акулят, и она сочла себя одной из них. При виде смертоносной мощи других акул ее хищническая природа наверняка вступила в борьбу с воспитанием, которое дали ей дельфины».
«Не похоже на то», возразил Пама.
«Это почему же?»
«Мы беремся рассуждать о привязке к природе и развивающем влиянии воспитания, толком ничего не зная об этом. Что есть акулья природа и дельфинье воспитание? Что есть божественность, а что есть человеческая цивилизация? Тацзу, самый равнодушный из богов, правитель безжалостного моря, когда-то жил на земле в облике девочки и спас деревню от разрушения. Кон Фиджи, благороднейший из людей, призывавший покончить со всяким насилием, однажды взялся за меч, чтобы отбиться от шайки воров. Ошибочно вести суждение от общего к частному».
«Да тебе только мудрецов-моралистов в опере играть! воскликнул я. Доводы Памы не убедили меня, но я допускал, что он может знать больше моего. Говорят, ты знаешь дельфиний язык. Что акула-дельфин сказала матриарху?»
«А сам ты как думаешь?» Пама внимательно посмотрел на меня.
«Даже гадать не берусь. Мне их свод сигналов неведом».
«Но ты же видел, что случилось, промолвил мой друг. Можно и без слов доносить мысли, а слова зачастую не столь важны, как поступки».
«Но мне хочется знать, о чем они пересвистывались! Мне показалось, что Пама намеренно скрывает от меня то, что ему известно. Старые рыбаки говорят, что у китообразных своя цивилизация, не похожая на нашу. Я всю жизнь рыбачу в северных морях и могу понять, когда дельфины предупреждают друг друга об опасности или когда самец обхаживает самку, но расшифровать точный смысл мне не под силу».