сдалась и улеглась в яме, поджав хвост. Тогда Кикисаво и Афир развязали ей пасть.
«Я Диаса, неутомимая охотница, сказала волчица. Но вы сильнее меня».
«Как людям вернуться в рай?» спросили Кикисаво и Афир.
«Я способна растерзать тысячу муфлонов зараз и сгрызть кости тысячи тысяч буйволов за один присест, но на этот вопрос ответить не могу, призналась Диаса. Но я научу вас, как сражаться оружием поверженных врагов, их зубами и когтями, и как защищаться доспехами побежденных врагов, их черепами и головными вежами. Возьмите мою переднюю лапу и мои зубы и сделайте из них боевую палицу и пульки для рогатки».
Кикисаво и Афир поблагодарили ее и продолжили путь.
Друзья двинулись к центру, в самое сердце степей. Там они встретили шерстистого быка, который бил копытом, фыркал и не давал им пройти. Десять дней и ночей Кикисаво и Афир боролись с быком, хватали его за рога и бросали наземь, но бык всегда поднимался и снова кидался на них. Наконец Афир ослепила быка меткими выстрелами из рогатки, а Кикисаво ударил его по носу боевой палицей из волчьей лапы и оглушил. Тогда они связали ему ноги веревкой из жил и повалили зверя на землю.
«Я Торьояна, терпеливый лекарь, сказал бык. Но вы упорнее меня».
«Как людям вернуться в рай?» спросили Кикисаво и Афир.
«Я способен пробежать тысячу миль от моря Слез до зеркальной глади Чаши Алуро и тысячу тысяч раз прожевать самую жесткую траву, превратив ее в питательный корм, но на этот вопрос ответить не могу, признался Торьояна. Но я научу вас разводить коров и овец, чтобы пить их молоко и есть их плоть. Возьмите этот мешочек, сделанный из моего желудка. Наполните его молоком, и оно превратится в сыр и простоквашу, способные исцелить тысячу тысяч тысяч хворей».
Кикисаво и Афир поблагодарили его и продолжили путь.
Молодые люди повернули на север и подошли к заледенелым равнинам, где молочно-белые звездорылые медведи охотились на морских собак. Громадная медведица остановила обоих и пригрозила, что съест одного из них, потому что сильно проголодалась.
«Сначала поймай», ответили Кикисаво и Афир.
Они помчались через ледяное море, перескакивая с одной плавучей льдины на другую, и белая медведица погналась за ними. Десять дней и ночей они бежали через безлюдные просторы, где каждый выдох моментально превращался в тонкие ледяные перья, улетающие вдаль на воющем ветру. Друзья спасались от смертельного холода кьоффиром, пока им не удалось запутать медведице лапы веревками из китовых жил и сбросить ее в прорубь. Когда медведица пыталась выбраться на лед, Кикисаво бил ее по голове боевой палицей, а Афир стреляла ей по носу волчьими зубами из рогатки, заставляя прикрываться лапами и снова соскальзывать в смертоносную воду. В конце концов медведица сдалась.
«Я Нальуфин, ненавистница, сказала медведица. Но вы безжалостнее меня».
«Как людям вернуться в рай?» спросили Кикисаво и Афир.
«Я способна сто дней проплыть в ледяном море, сохраняя тепло дыхания благодаря крови тысячи морских собак, но на этот вопрос ответить не могу, призналась Нальуфин. Но я научу вас, как шить одежду и строить жилища из кожи и шкур животных, а также делать жерди и вехи из их костей. Возьмите мою шкуру и череп: они защитят вас от студеного ветра и вражеских ударов».
Кикисаво и Афир поблагодарили медведицу и продолжили путь.
Они повернули на восток и шли, пока не оказались в туманных землях, которые как будто не полностью вышли из первобытного молока. Друзья заблудились и десять дней и ночей плутали в тумане, не различая восток и запад, верх и низ. Откуда взялся этот туман?
Побеждая бога за богом, Кикисаво и Афир и сами становились сильнее. Теперь люди научились охотиться, ловить рыбу, разводить скот, пить молоко и делать сыр, отводить душу кьоффиром, строить жилища и шить одежду для защиты от стихии, сражаться оружием и изготавливать инструменты. Они стали почти столь же могущественны, как боги. Что делать, если они сравняются с богами? Найдется ли на небосводе место для стольких новых звезд?
«Вы можете вернуть их в рай?» спросили Все-Отец и Пра-Матерь.
«Слишком поздно, с сожалением ответили младшие боги. Во всеобщей суматохе мы полностью его уничтожили».
Все-Отец, Пра-Матерь и их божественные отпрыски решили укрыться далеко на востоке, вдали от людей, и отгородиться от них стеной непроницаемого тумана, созданного гаринафинами.
Видите ли, в те времена гаринафины еще не дышали огнем. Они пили только воду и выпускали туман. Боги создали туманную завесу, привязав всех гаринафинов мира к столбам, выстроенным в ряд, и заставляли выпускать туман, оттаптывая им хвосты.
В тумане
не было дня и ночи, дождя и солнечного света, одна только непрерывная серость, застилавшая глаза и заглушавшая любые звуки. Сколько бы Кикисаво ни размахивал боевой палицей, густой туман не расступался; он клубился и вновь заполнял любые промежутки. Сколько бы Афир ни стреляла из рогатки, она не попадала в других существ ни в людей, ни в богов.
Герои Кикисаво и Афир укутались медвежьей шкурой и допили остатки кьоффира. Они понимали, что обречены, если не найдут выхода отсюда. Вот уже сто дней и сто ночей они сражались с этим туманом, не имеющим света и тени, формы и разума. Это был туман отчаяния, где не кипела жизнь и не шли бесконечные распри. Здесь все чувства притуплялись.