Я знал, что кое-кто из Владеющих умеет залечивать раны Но и не думал, что увижу такое собственными глазами. Цесаревич все-таки не выдержал и поморщился, будто от боли. У вас много Талантов, Владимир Петрович.
Пожалуй. Я осторожно опустил окровавленную железку на пол, чтобы не шуметь. Но здесь даже их может оказаться недостаточно.
Да уж Вы знаете, куда нас занесло?
В логово Упырей и Жаб. Темный и страшный мир, о котором я не имею ровным счетом никакого представления. Я пожал плечами. А вы? Неужели никто не проводил никаких исследований, когда все это началось? Университет, академия наук?..
Полагаю, проводили. Отец говорил, что отправлял в Прорывы семь экспедиций. Не только естествоиспытателей, но и Владеющих, и солдат с пулеметами Цесаревич поджал губы и отвел взгляд. Вернулась только одна.
И что они здесь нашли? Я тут же навострил уши. Вам рассказывали?
Нет. Во всяком случае, уж точно не больше вашего, Владимир Петрович. Отец не любил вспоминать об этом. Командир отряда и ученые докладывали ему лично, и с тех пор не было даже разговоров. Цесаревич мрачно усмехнулся. А городовым и солдатам строго-настрого запретили даже приближаться к Прорывам. Капелланы просто зашивают их, и все.
Вот как? Я на мгновение задумался. А гражданские?
Наверняка убеждены, что с той стороны то есть здесь, находится преисподняя. И вряд ли хоть кому-то захочется проверять.
Я не слишком-то удивился. После революции в России было не принято говорить ни о черте, ни о боге, поэтому советский человек ничуть не боялся их обоих. И наверняка нашлись бы и отчаянные смельчаки-добровольцы, и многомудрые рационализаторы, выступающие за незамедлительного покорение просторов иномирья. А даже если нет такой джинн, однажды вырвавшись из бутылки, вряд ли пожелал
бы возвращаться обратно.
Но здесь то есть, там, в одна тысяча девятьсот девятом, запрет наверняка сработал. И работает до сих пор особенно пока Прорывы зорко стерегут солдаты и на скорую руку штопают бравые георгиевские капелланы. А суеверные граждане уж точно предпочтут отсидеться дома, чем задаваться вопросами в духе «а что же все-таки ТАМ?..»
Царь-батюшка сказал нельзя значит, нельзя.
Преисподняя?.. Надо сказать, весьма похоже, буркнул я. Но раз уж мы здесь предлагаю немного осмотреться. Вдруг получится отыскать Прорыв и вылезти обратно?
Почему бы и нет. Цесаревич зашагал было дальше по коридору и вдруг, развернувшись, схватил меня за рукав. Тихо Вы слышите Это
Нет, я ничего не слышал. Вообще ничего только наблюдал, как его высочество забавно открывает рот. Весь доступный мне мне диапазон занял странный и жутковатый звук, от которого снова мелко затряслись пол со стенами. Только на этот раз это больше напоминало не вибрацию или невнятный гул, а именно голос, этакий хтонический бас-профундо, который могли выдать только колоссального объема легкие и связки толщиной со стальной канат.
И этот голос явно приближался.
Что там? Цесаревич указал пальцем на потолок. Оно рядом?
Слов я разобрать не смог скорее прочитал по губам. Может, его величество не спрашивал, а утверждал. Или вообще хотел сказать, что неплохо бы нам спрятаться, забиться в какую-нибудь щель или вообще провалиться сквозь древние камни под ногами
Но любопытство в очередной раз победило, и я скользнул вдоль заросшей зеленью стены туда, где в полумраке маячил прямоугольник, когда-то бывший окном. Цесаревич тут же последовал за мной видимо, оставаться одному в такой обстановке ему хотелось даже меньше, чем высовываться на улицу.
Господь милосердный! выдохнул он мне прямо в ухо. Вы тоже видите это
Я все-таки предпочел задержаться в коридоре, а не лезть наружу, но туман снаружи уже успел слегка рассеялся или просто оказался не в силах скрывать то, что сейчас двигалось прямо над нами.
Я не смог разглядеть силуэт целиком только длинный и тонкий хвост и почти неподвижные крылья размахом Пожалуй, с дом в сотню метров, если не в полторы. Белесая пелена скрывала большую часть колоссального тела, но воображение тут же дорисовало остальное, хоть его и явно не хватало даже представить истинных размеров твари. А разум безмолвно вопил, что такое не просто может летать, по всем известным мне законам физике не должно
Но оно летало. Парило тенью над мертвым городом, раскинув гигантские крылья. Обманчиво-медлительно, хотя на деле наверняка глотало за секунду не один десяток метров. Словно сказочный дракон или черный ангел, навеки изуродованный случившейся когда-то катастрофой.
Вы видели такое раньше? прошептал я. Оно не?..
Нет, в Петербург такое не пролезало. Цесаревич навалился мне на плечо, будто ему вдруг стало тяжело стоять. И, надеюсь, не пролезет!
Глава 3
Я уже почти не сомневался, что этот птеродактиль-переросток появился тогда же, когда из этого мира исчезли разумные существа, построившие дома вокруг. Никто хотя бы отдаленно похожий на человека не стал бы терпеть подобное соседство. Даже если бы небесный тихоход питался исключительно фруктами или какими-нибудь морскими организмами.
Что само по себе весьма сомнительно: вряд ли в таком случае Упыри стали бы разбегаться от него со всех лап. Существо таких размеров по определению не могло падать с небес на добычу, подобно соколу, и уж точно не отличалось проворством, зато габариты и масса позволяли ему без труда вскрыть дом, как консервную банку, и сожрать все живое, что окажется внутри.