Чёрное в нашей крови это слёзы Тьмы, каждая из которых создала когда-то силы колдовских Родов. Есть лишь один способ войти в Род, в котором ты не был рождён: стать отражением кого-то другого.
В жестокие старые времена только такими и бывали браки: молодые резали вены и обменивались кровью, а в запястья мастер вводил зачарованные зеркала. Отражаясь в них, слёзы Тьмы проникали в чужое им раньше тело, приводя невесту в Род супруга. Старая её сила засыпала, а новая далеко не всегда просыпалась; после смерти теперь уже жена будет похоронена в другом склепе и возвратится в другой Род, а значит сможет являться своим детям.
В наше просвещённое время это давно уже не обязательно: для современного брака обычно достаточно подписать документы. Моей маме ничего не помешало после отречения папы уехать обратно, и я сама менять Род, разумеется, не собиралась.
И вот Ёши Се готов стать Бишигом. Кто-то из Бишигов поделится с ним кровью, а он, последний из когда-то великого Рода Се, отдаст своё прошлое тишине.
Надо сказать, я никогда не уважала Ёши. Мы, кажется, даже ни разу не виделись, зато я по долгу Рода знала и о его бесконечном транжирстве, и о разваливающемся на части замке на вершине острова, и о незаконченном образовании, и о длительных, по несколько лет, отъездах в земли лунных. В какой-то из своих приездов в Огиц Ёши вляпался в грязный скандал с карточным шулерством, вот уж, действительно, достойное занятие для колдуна; а пару лет назад на бульваре перед университетом экспонировали его коллекцию похабной резьбы по дереву. Да что там говорить: последний из Рода, к тридцати с лишком годам этот человек так и не озаботился ни женитьбой, ни наследниками.
Словом, в моих глазах Ёши Се было затруднительно упасть. И мне было даже немного жаль кузину Долорес, которой придётся по велению семьи разделить жизнь и кровь со слабаком, не способным отстоять самостоятельность своего умирающего Рода.
Мои руки не дрогнули, когда я начертила знак на ритуальном зеркале.
Долорес, твёрдо сказала я, глядя ей прямо в искристые серые глаза, ты выходишь замуж.
Да, просияла девушка, от чего на её щеках появились ямочки. А как вы узнали?
На мгновение я смешалась.
Что ты имеешь в виду? медленно переспросила я.
Как вы узнали, что Яким сделал мне предложение? она сунула под зеркало тонкую кисть с блестящим браслетом на запястье. Мы хотели приехать и сказать лично!
Мне известно всё, властно заявила
я, что происходит в Роду. Тебе следовало сообщить мне сразу, Долорес.
Она очаровательно потупилась, а я нашла в себе силы улыбнуться:
Поздравляю. Подумай, что вы хотели бы получить в подарок.
О, конечно! Спасибо, спасибо!
Она ещё лепетала что-то о своём избраннике, сияя, как начищенная чаша для ритуального огня. Я старательно излучала одобрение, а сама пересчитывала про себя всех женщин Рода Бишиг. И ещё раз. И ещё.
Бабушка обещала Ёши Се, что даст ответ уже вечером. Договорив с Долорес, я, многократно извинившись, перенесла сегодняшнюю встречу в полиции; а потом, мрачно постучав пальцами по рукаву кольчуги, глубоко выдохнула и набрала на телефоне номер.
Ммм, недовольно отозвалась трубка, и сразу за этим раздался гневный детский вопль.
Ливи, я приеду через полчаса.
Ага, безропотно отозвалась сестра. Купи по дороге тыкву, на пюре для Марека. И гильотину, для меня.
Хорошо.
В конце концов, иногда даже сильным женщинам очень хочется гильотины. Например, когда Роду нужно что-то одно, а тебе немножко другое.
iii
Что ж. Я знала, что это не будет простой разговор.
Ливи, это прекрасная возможность для Ро
Вот пусть мёртвый дедушка самолично выползает из склепа и женится на этом придурке. Я-то тут при чём?!
Ливи независимо дёрнула плечами и с таким кровожадным выражением разрубила тесаком тыкву, словно несчастный плод был головой её кровного врага. Или, возможно, головой Ёши Се.
Ливи, у нас в Роду сейчас всего шесть незамужних женщин. Бабушка не настоящая Бишиг и не подходит
К тому же она такая рухлядь, что жених прикончит её в первую брачную ночь, фыркнула Ливи.
И серией точных ударов расчленила выпотрошенную тыкву на некрупные кубики. Я выбрала самую симпатичную, рыжую, пузатую. Без гильотины решила обойтись, но Ливи и тесаком вполне справлялась; висящий в напузнике Марек юный наследник рода Бишиг, которому мать не потрудилась дать нормальное колдовское имя, старательно отрывал воротник от её домашнего платья, и звук расходящихся швов странно гармонировал с влажным овощным чмавканьем.
Долорес помолвлена, продолжала я, поджав губы, Люси двенадцать лет. Остаёмся мы с тобой и Гвендолин, а она
А она хрен пойми от кого получилась такая бездарная, бодро перебила Ливи, грохнула кастрюлю о плиту, плюхнула на дно тыквенные кубики и шваркнула спичками. Малая, я всё понимаю, но я не пойду замуж за этого ушлёпка, хоть ты меня режь. Кто мой маленький? Кто такие щёки себе отъел, кто маме пытается соски отгрызть, кто? Смотри, это тыковка
Она сюсюкалась с лыбящимся ребёнком, а я сидела за столом, подперев лицо руками. Очень хотелось курить, но за это Ливи точно вышвырнула бы меня вон.