проблема, над которой много лет размышляют видные специалисты: из-за ассонантных особенностей изначального языка в рамках современной науки невозможно точно задать границы применения таких чар. Неудачно составленное заклинание содрало кожу не только с рыбьих трупиков, но и с самой заклинательницы, а также нескольких её домочадцев.
Совсем плохо, если преступник применяет свою разработку и не может объяснить, почему она работает. Чары это логично устроенное, структурированное знание, которое люди постигают через длительное обучение. Но иногда иногда иногда работают вещи, которые никак не должны работать, и происходит то, что никак нельзя объяснить. Всё это мы называем магией, и она, конечно же, запрещена абсолютно вся.
Проблема лишь в том, что, видя одни только чары, ты не всегда можешь сказать, есть ли на них разрешение, и можно ли их доказать? А двоедушник никогда не может быть уверен: пахнет ли человек запретной магией, или просто перенервничал или и вовсе идёт с хорошей секс-вечеринки. И потому попытки найти в городе чернокнижника подобны попыткам ловить рыбу голыми руками: ты знаешь, конечно, что рыба есть, но она выскальзывает из рук, оставляя в них лишь скользкие струи беспокойной воды.
От него воняло, бескомпромиссно заявила Става, запретной магией. Без вариантов!
Я глянула на неё скептически, но промолчала.
Мы думаем, что он связан с нашей небольшой проблемкой. Ну, с той самой. Как думаешь, он мог бы пытаться спереть твою разработку?
Я фыркнула:
Очень сложно спереть то, чего ещё нет!
Ну, он мог быть не в курсе, что ты такая тормознутая.
Кхм.
Ну в смысле продуманная и ответственная, ты поняла меня. Так что думаешь? Мог он хотеть влезть к тебе в окно там, или что-нибудь в этом роде?
Я покрутила это предположение так и эдак.
Вряд ли, наконец, решила я. Я всегда работаю в мастерской, а она в другой стороне. Он вошёл в калитку, оттуда к ангару можно пройти по прямой, как прошли мы. Но он вышел на задний двор.
Хотел залезть в кабинет?
Я не колдую в кабинете, все это знают. К тому же, мои окна в другой стороне.
А что в этой?
Музыкальная комната, я пожала плечами, и бывшие купальни, но там всё перекрыто. На втором этаже бабушкины комнаты и бывшие покои Бернарда Бишига. На третьем этаже гостевые, морская гостиная и комнаты Ёши, но его ведь уже допрашивали?
Спросят ещё раз, пообещала Става, сверкнув глазами. Лисы подняли запах, смотрят, где бывал этот Скованд и с кем общался.
Вообще-то он умер, напомнила я, не лучше ли понять, как это случилось?
О, его убили, невозмутимо сказала Става, болтая ногами и отстукивая по подоконнику какой-то бравурный ритм. Многократными ударами тупым тяжёлым предметом по корпусу! Предположительно женщина, либо может быть невысокий хрупкий мужчина, но это маловероятно.
О Тьма. Это не дом, а какой-то проходной двор!..
И откуда она взялась?!
А мы не знаем, запах не сохранился. У лис скоро начнётся депрессия от всех этих вывертов!
Не знаю, что там у мохнатых с депрессией, а я была как никогда близка к паранойе. Какой-то придурок влез в особняк Бишигов, кишащий горгульями, по невесть откуда взявшемуся приглашению. Припёрся на площадку для кормления, где на него неожиданно выскочила неуловимая леди, отбила ему почки и скрылась в ночи. Всё это подозрительно напоминало бред сумасшедшего, вернее, напоминало бы, если бы я собственнолично не руководила сбором с площадки залитой кровью земли для отправки родственникам.
Так, я потрясла головой, пытаясь хоть как-то уложить в ней новые подробности, так! Если его убили, почему вы вообще разбираетесь с его запретной магией, а не ищете убийцу?
Става заливисто засмеялась.
Ой, не могу! она показательно вытерла с лица слёзы, которых, честное слово, не было. Бишиг, ты такая смешная!
Я выразительно скрестила руки на груди.
Скажи ещё, что о полиции знаешь только из бульварных романчиков, издевательски протянула Става, надула губы и захлопала ресницами, изображая, видимо, читательницу подобной литературы. Конечно, мы копаем убитого! Иногда, знаешь ли, достаточно двух движений лопаты, чтобы плюнуть: убили и убили, было за что!
Я скептически молчала. Вот уж действительно: моя полиция меня бережёт.
Убийцу ищут тоже, посерьёзнела Става. Мы работаем все направления сразу. Но этот Асджер он очень подозрительный. Занимался запретной магией, залез в чужой дом глубокой ночью есть о чём задуматься, да ведь?
Я задумчиво кивнула, опустив руки обратно на стол. И Става, поймав, видимо, моё
настроение, вздохнула и снова крутанула пальцами монетку:
А ещё у него нашли деньги. Крысиные деньги.
Она кинула мне монету, блестящий кругляш просвистел в воздухе, крутясь и разбрасывая слепящие блики, и я ладонью прихлопнула его к столу.
Это образец, любезно пояснила Става. У нас их таких в Службе скопилось под тысячу штук, я взяла похожую специально для тебя.
Это была обычная монета, лесные деньги, ровный круг покрытой мельхиором стали, с цифрой «5» в круге из насечек и россыпью каких-то листьев. Я нахмурилась, провела по ребристому краю монеты, он оказался неожиданно острым, почти режущим.