Мы вернулись с Гвен в спальню. Первым делом я поспешила запереть дверь в покои, но вспомнила, что задвижку монстр вчера сорвал, когда я пыталась от него тут спрятаться. Да, наивная.
Я раскрыла шкаф и осмотрела наряды Аннет. Все платья для неё покупал муж, всё кругом было его, а я ничего от него теперь брать не хотела!
И достала из приготовленных для побега вещей простое платье свободного кроя, купленное заранее через Гвен. Оделась. На плечи накинула шерстяной плащ так же запасённый заранее.
Заплела волосы в обычную косу, а не в высокую причёску и взглянула в зеркало обычная женщина, больше не жена властного лорда. Он решил, что я больше не нужна ну, что ж, и слава богу. Как говорится, что не делается, то всё к лучшему.
Я достала из сумки тугой мешочек, в котором спрятала деньги и драгоценности. Раньше я собиралась забрать всё, что было у Аннет, но теперь, после измены мужа кое-что изменилось.
Я напрягла память Аннет и с уколом в сердце вынула из мешка драгоценности, которые дарил ей монстр. Сняла даже брачный браслет с запястья. Всё оставила на трюмо. Забрала с собой только то, что дарили родители.
Теперь я была готова.
Одно только волновало хотелось найти и забрать с собой ещё бедную маленькую собачку. Как она будет здесь одна?
В сопровождении Гвен я спустилась в просторный холл. А там уже ждал монстр. Он был не один, а с незнакомой темноволосой красоткой, сияющей драгоценностями, как новогодняя ёлка.
И он гладил ей живот.
5
Юная богиня с пухлыми губами и румянцем на щеках. Она могла бы быть моделью в моём мире. На её фоне я почувствовала себя особенно старой и одряхлевшей.
В груди болезненно закололо.
Бесполезная жена.
Взгляд зелёных глаз незнакомки ядовито прошёлся по моему наряду, и я инстинктивно поёжилась. Мой вид не отличался от вида служанки, стоящей рядом.
Закололо ещё сильнее.
Красотка нагловато улыбнулась, словно сытая самка, пришедшая полюбоваться на изгнание старой волчицы. Она ведь всё знала и понимала.
Большего унижения представить сложно.
А монстр В его взгляде было кое-что.
Реакция жены удивила, когда я объявил ей о разводе. Я был готов к слезам, мольбам, истерике
всему, на что способны женщины. Вот только на лице Аннет не дрогнул ни один мускул.
Что же? я пожал плечами. Так даже лучше. Мы взрослые люди, она понимает, что у меня есть долг.
Но только не после такой ночи, демон её побери!
Она что, ничего не чувствовала? Притворялась со мной? Такая страстная была и всё пустое? Она ведь вся стонала и извивалась подо мной, для меня раскрылась вся этой ночью, под кожу пролезла, плотью моей стала, я ей будто душу поцеловал. А она словно светом летним, тёплым меня озарила. Зверь впервые после смерти Летиции на женщину так среагировал, одурел весь.
А что она?
«Я всё понимаю», всё что она смогла сказать.
И в глазах вековой лёд.
Я прошёлся по холлу, опираясь на трость. Непроходящая боль в колене злила, а из головы не выходили ночные образы.
Все эти годы Аннет в постели лежала бревном, я ничего не чувствовал, лишь механически исполнял свой долг. Но что это было сегодня?
Внутри заклокотал гнев. Схватил бы её и встряхнул хорошенько, чтобы ответила, где она притворялась: сегодня ночью или все годы прежде
Как я по ней за этот месяц извёлся! Как пацан сопливый.
Развод, мать его, месяц откладывал, пока она болела!
Меделин после одной единственной ночи неожиданно сообщила, что беременна. Я провёл все проверки и убедился, что это действительно так. Будет сын, наследник. Я должен был дать Меделин брак, чтобы сын родился под моей фамилией, и начал готовиться к разводу.
Но неожиданно прямо во время заседания королевского совета мне доложили, что жена при смерти. Я всё отложил и поехал. В душе даже испытывал облегчение мы долго мучили друг друга. Брак вынужденный, детей не получалось. Не будет истерик и упрёков со стороны её семьи и общества. Всё закончится тихо. Я буду свободен.
Но я увидел мечущуюся в бреду женщину и зверь внутри встрепенулся. Словно своё почувствовал. После моей любви к Летиции я думал, что всё погибло во мне. После её смерти я жил в кромешной тьме. Мой внутренний зверь питался только яростью и войнами, в которых я воевал. Больше пятнадцати лет прошло, пропитанных холодом, сталью и одиночеством. Я думал, что живым себя уже не почувствую.
Я взял Аннет за руку и долго сидел с ней. Трое суток рядом был, не мог уйти все дела по одному месту пошли.
Не отпущу тебя, ласточка, твердил.
Почему ласточка? Само в ту ночь вырвалось. Она зверя моего из спячки вынула, страдал он по ней и сдохнуть рядом готов был. И почему раньше я ничего этого к жене не чувствовал? Словно весна пришла. И даже запах у Аннет переменился, манящий стал, сладкий. Дурел я с ней.
Когда оживать стала моя ласточка только тогда я делами смог заняться и уехал в свой замок. Стал бывать у неё наездами. Она глаза дикие делала при виде меня, бледная была, всё время лежала в постели. Молчала и лишь ресницами длинными хлопала. Но живая была и я доволен был.
Так прошёл месяц.
А Меделин скандалить пыталась. Но я осёк её быстро, о ребёнке думать велел. О моём ребёнке! Я так гордился и радовался, что будет сын.