Разыгрывая эти сценарии, Росс обратил внимание на то, что почему-то советские военнослужащие «попадают в плен» в русских городах. «Кто же агрессор в таком случае?» пришла в голову простая, а может, и не очень простая мысль. А потом появилась идея увидеть собственными глазами тех, чьи роли он играл во время занятий. Начальство наверняка не отказалось бы командировать Росса в Россию для совершенствования в русском языке.
Однако Ингвара послали в Париж. Как-то его вызвал в кабинет в неурочное время шеф.
Старина, ты приглянулся Джону Швейцеру из Парижа. Тебе придется поработать в объединенной натовской конторе.
Ингвар и не подумал отказываться от такого повышения.
Сережа Григорьев жил в одном из переулков старой Москвы. Все его детство прошло здесь. И даже началась его жизнь в родильном доме на Арбате. С отцом, мастером инструментального цеха московского электрозавода, и матерью, портнихой ателье, они занимали комнату в коммунальной квартире на четвертом этаже старого, но крепкого дома. Первые шаги он сделал в садике, примыкавшем к музыкальной школе, а первые мальчишеские баталии выигрывал в переулке, на который выходят задние помещения Московской консерватории.
Воскресенье 22 июня 1941 года было особым днем для Сергея: в тот день ему исполнилось одиннадцать лет. Соседка, жена повара, с утра поставила тесто для пирогов, отец ушел на рынок купить мяса для жаркого. Сергею поручили сбегать в магазин и купить сахару и разных конфет для друзей-сверстников, которые должны были прийти на торжество. И вдруг заговорили все репродукторы на улицах и площадях. Такое случалось только по праздникам, но это был не праздник. Началась война... Фашистская Германия без объявления войны вероломно напала на Советский Союз.
Как-то очень быстро опустел дом. Одни жильцы эвакуировались в восточные районы страны, другие подались в деревни, подальше от начавшихся бомбежек. В сентябре записался добровольцем в народное ополчение отец Сергея. У него была «бронь» официальное освобождение от призыва в армию как у очень хорошего рабочего-специалиста. Но он отказался от «брони».
Мое место там, на передовой, коротко объяснил он жене. Коммунисты не могут сидеть сложа руки, когда враг подходит к Москве. Береги Сережку...
Отец поцеловал жену и сына и ушел. Ушел навсегда...
В декабре это было самое начало декабря Сергей, подходя к двери их комнаты, услышал странный звук. Он постоял, прислушался, потом осторожно приоткрыл дверь. Посредине комнаты на стуле сидела мать и стонала без перерыва, тихо и надрывно. На полу валялось какое-то скомканное письмо. Сергей поднял его и сразу понял все: «Погиб смертью храбрых»...
День Победы пришелся на канун экзаменов в школе. Сергей оканчивал седьмой класс. Учился он отлично и во всем старался помогать матери. А она таяла буквально на глазах: часто болела, все у нее валилось из рук, ничто уже ее не волновало. Вялая, апатичная, она жила, казалось, по инерции... Получив свидетельство об окончании семилетки, Сергей пошел на электрозавод, где работали многие друзья отца. Одного из них, Кузьму Ивановича, он знал лучше других, потому что тот не раз заходил навестить их.
Что ж, решение твое правильное, сынок, сказал он. Надо помогать матери. Ты теперь единственный мужчина в доме. Будешь у меня учеником.
Кузьма Иванович был отличным фрезеровщиком. «Ювелир», уважительно называли его на заводе. И Сергей оказался на редкость смышленым
учеником. Рабочие, наблюдая за ним, одобрительно хлопали его по плечу:
Да ты, брат, талант.
Вскоре Сережа получил третий производственный разряд, потом четвертый, пятый, а через год с небольшим стал одним из лучших фрезеровщиков цеха.
Сергей играл в юношеской футбольной команде, был крайним нападающим и завоевал такой авторитет у ребят, что его выбрали капитанам. Не бросил он и учебу. После работы ходил в вечернюю школу рабочей молодежи. Окончил десять классов с золотой медалью. Но тут пришла беда: умер самый родной на земле человек мать...
Крупозное воспаление легких и слишком слабое сердце, сказал Сергею врач. И потом, юноша, не скрою, ибо ты уже взрослый человек, она не очень боролась за жизнь, понимаешь? И болезнь ее одолела...
Хоронили ее солнечным мартовским днем. На кладбище пришли несколько родственников и почти все рабочие Сережиного цеха вместе с начальником.
Кузьма Иванович произнес теплые прощальные слова. Сергей глотал слезы, вдруг горько осознав, что ее больше никогда не будет, он бывал так виноват порою перед нею, так иногда несправедлив, невнимателен, так мало выказывал ей сыновней любви и далеко не всегда понимал ее...
Успокойся, сынок, гладя его как ребенка по голове, утешал Сергея Кузьма Иванович. Успокойся. Ведь ничего не вернешь. Слезами горю не поможешь... Терпи, родной...
Начальник цеха, где работал Сергей, вызвал его через несколько дней в свой кабинет.
Слушай, Сережа, сказал он. Парень ты способный, я о тебе директору рассказывал. И решили мы направить тебя на учебу в электромеханический институт. Будешь ты нашим стипендиатом, а потом вернешься на завод. Нам очень нужны образованные инженеры.