То, что мы сообщили Швейцеру, представляет чрезвычайный интерес. Кстати, советую вам развивать личные связи с американцами, они информированы куда больше нас.
Офицеры различных отделов бельгийской разведки поддерживали довольно тесные контакты с военными атташе из союзнических натовских стран, чтобы выуживать сведения, по тем или иным причинам недоступные их собственной агентуре. При этом использовался метод «ты мне, я тебе». Правда, каждая из сторон старалась обойти партнера. Случались при этом и курьезы. Как-то одному бельгийскому офицеру, сообщившему важные сведения американскому коллеге, последний подкинул под видом агентурного донесения перепечатку статьи из какой-то американской газеты. Этот случай рассказывали потом как анекдот.
Новый директор управления полковник Марго положил конец торговле секретами, особенно с американцами.
Я не люблю янки, сказал он в узком кругу подчиненных, потому, что они выжимают нас, как лимон, а взамен не дают ничего, кроме беспокойств и неприятностей. Так что старайтесь быть похитрее с этими гангстерами.
Страны члены НАТО в принципе обмениваются информацией. Но в Бельгию, и Росс это очень скоро понял, поступали лишь те ограниченные сведения, которые, по мнению руководителей американских спецслужб, бельгийцам можно было знать. Зачастую такая информация содержала старые, уже известные факты и данные. Американцы же, со своей стороны, требовали, чтобы все разведки стран членов Атлантического блока направляли им для обобщения еженедельные подробные отчеты, касавшиеся в основном советских сухопутных, военно-воздушных и военно-морских сил. Эти данные перепроверялись, анализировались и затем в виде обзоров с выводами ЦРУ и РУМО (разведывательное управление министерства обороны США) рассылались партнерам по НАТО.
Между тем пришло время Ингвару расстаться и с Мартенсом. «Учителя» повысили в звании и перевели в стратегическую авиацию на оперативную работу. На место Мартенса пришел бывший штурман бомбардировочной авиации Лионард. Он был владельцем ярко-рыжей шевелюры, и от него постоянно разило перегаром и ранним утром, и поздним вечером.
Майор Лионард был железным человеком с железной логикой. Во-первых, он считал, что работа всегда может подождать, а во-вторых, что истину нужно искать на дне бутылки. Он неплохо относился к Россу, потому что тот весьма квалифицированно составлял разведсводки. Ему оставалось лишь подписывать их и отправлять в секретариат службы как свое собственное творчество.
Рабочий день «Рыжего» складывался весьма своеобразно. На работу он приходил с получасовым опозданием, чтобы был ясно обозначен барьер, отделяющий начальство от рядовых. До 11 часов он читал газеты и беспрестанно курил свою трубку. Затем отправлялся в бар, возвращался к 12 и сразу же отбывал домой обедать. Возвращался Лионард только через час после окончания обеденного перерыва. Лицо его напоминало цветом только что очищенную свеклу. Бравый майор до окончания работы успевал еще два-три раза спуститься в бар и иногда добирался до своей автомашины походкой матроса, сошедшего на берег после длительного плавания.
Начальство знало, что Лионард пьет, но почему-то не трогало его. Впрочем, дело в его конторе делалось: Росс работал за двоих.
Росс все больше и больше убеждался в том, что бельгийская разведывательная служба лишь небольшой винтик в огромной натовской машине, все рычаги управления которой находятся в руках американцев. Но вот куда ведут дело американцы? Жизнь постепенно открывала глаза бельгийскому разведчику и на это.
Однажды от руководящих органов НАТО поступила директива организовать курсы следователей для допроса «советских военнопленных». Ингвар Росс вместе с работниками сектора «психологической войны» получил указание принять в этом участие. Взяли на учет всех военных, говоривших по-русски, отдел кадров подготовил списки выходцев из русских семей, проживающих в Бельгии, и через несколько недель курсы начали работать.
Курсы размещались в пригороде Брюсселя, в местечке Эвере, ставшем штаб-квартирой НАТО после выселения ее из Парижа. Начальником этих курсов был подполковник Колгерт, толстый, невысокого роста человек,
с весьма покладистым характером. Он неплохо владел русским языком и считал себя одним из крупнейших специалистов по Советской России, что любил подчеркивать во время отеческих бесед со своими слушателями.
Обучение будущих следователей состояло из двух частей теоретической и практической. Программа была составлена по американской системе. Она начиналась с ознакомления курсантов с военными терминами на русском языке. Офицеры-преподаватели прошли специальную подготовку в Соединенных Штатах.
По окончании теоретической части начались практические занятия. Каждый курсант должен был выступить сначала в роли допрашивающего, а затем в роли русского военнопленного. Допрашивающий должен был задать «пленному» вопросы и определить, говорит тот правду или лжет. Курсант в роли военнопленного получал биографию и сценарий, который он разыгрывал.
К этому времени Росс уже достиг заметных успехов в изучении русского языка, что, кстати, заметил и подполковник Колгерт. Однажды ему предложили даже исполнить роль «пленного» и были потрясены естественностью поведения Ингвара. Его даже сделали постоянным «пленным», поручив ему оценку профессиональных способностей «следователей».