По-моему, это ложь. Дейли провел ладонью по лбу. Я случайно подслушал этот разговор по параллельному телефону. Вы напомнили мне. Да, это была явная ложь. Не та интонация! И самое главное: помните, Енсен, категоричность, с которой Боденштерн заявил, что никогда в жизни не видел Баллина?
Действительно, откуда же он мог тогда знать его в лицо? Фредди даже взмок от напряжения. Меня это особенно интересует. Недавно мне дали редакционное задание выяснить, принадлежит ли действительно Баллин к известной гамбургской фамилии. Уже потом заведующий отделом по секрету сказал мне, что задание давалось по просьбе Мэнкупа.
Вы напрасно потратили время, сказала Ловиза. Дитер чистокровный Баллин, только из силезской ветви, возможно, поэтому родня отнеслась к нему так пренебрежительно.
В том-то и дело, что нет. Я все разузнал, похвастался Фредди. Разговаривал почти со всеми членами семьи, наврал, что я сотрудник генеалогического института. Они и слышать не слышали о таком Дитере Баллине. А силезской ветви вообще не существует на свете.
Слышите? Дейли повернулся к Муну.
Только одним ухом, проворчал тот.
Что же так занимает ваш уникальный мозг, шеф? пошутил Дейли.
Поэзия.
Разрешите?
Дверь открылась. На пороге стоял очень высокий, худой старик. Желтоватая, пергаментная кожа лежала складками на его лице. Одет он был во все черное, в руке держал чемодан.
Клаттербом! Ловиза вскочила. Где вы пропадали? Вы уже знаете?
Мун, вспомнив, что так зовут слугу Мэнкупа, собирался уже что-то спросить, но вовремя остановился. Клаттербом поставил чемодан на пол, закрыл дверь и сложил руки. Почти минуту он стоял молча, не обращая внимания на присутствующих.
Губы его безмолвно шевелились, скорбный взгляд был устремлен на пустое рабочее кресло.
Теперь я могу разговаривать, объявил он после долгой паузы. Я тоже тосковал без вас, Ло. Простите, что я вас так называю. Вы были любимицей Магнуса, и теперь у него остались только мы двое. И вот посмотрите, как нами играет жизнь. Вместо того чтобы откупорить бутылку вашего любимого «Целлер-Шварце-Кац», вы ведь знаете, для кого Магнус держал это вино, я вынужден Он отвернулся. В вашей комнате остались одни голые стены, а чемодан вот он! Рукопись пьесы я тоже положил туда. Он повернулся к Енсену: Госпожа фон Винцельбах просила передать, что скоро придут маляры. Придется вас потревожить. Сейчас начнут выносить мебель.
Значит, вы были все это время у Лизелотте?! удивилась Ловиза.
Это с вами я разговаривал тогда по телефону?! почти одновременно воскликнул Енсен.
Да, со мной. Вы мне так и не сказали, что случилось. Тогда я вам позвонил. Какой-то грубый голос ответил: «Умер!» Вот и все. Я мог сто раз умереть, но все еще жив. А он Завтра в три часа уже похороны.
Вы по собственной воле перешли к госпоже Мэнкуп? поинтересовался Дейли.
К госпоже фон Винцельбах? Клаттербом печально улыбнулся. С Магнусом я знаком сорок лет, неужели вы думаете, что мне это было легко? Две недели без шуток, без рассыпанного повсюду пепла, без этой картины, за которой он посылал меня в Грецию А у госпожи фон Винцельбах я оказался потому, что она привыкла к моим услугам. Магнус любил ее и не смог отказать ей, даже если бы хотел.
Сорок лет? Так давно вы знакомы? удивилась Ловиза. А я ведь не знала этого.
Магнус вообще мало рассказывал о своей жизни. Мы познакомились на войне, на той, под Верденом. Он был тогда рядовым, я ординарцем у командира взвода Газовая атака Иприт Я мог вынести с поля боя только одного из них лейтенанта или Магнуса Потом меня чуть не отдали под военно-полевой суд. Как ординарец я был обязан в первую очередь спасать своего командира Пять километров пришлось тащить Магнуса на руках, мы отступали, полковой лазарет эвакуировали черт знает куда. Может быть, с того газового отравления в нем уже и засела смерть?
Пять километров? только сейчас отреагировал Енсен. Даже не верится!
Почему же? Я выступал когда-то в цирке. Силовой номер. Сейчас вы видите только мою тень. Почти десять лет в концлагере
Я вас правильно понял? Вы знали о его болезни? переспросил Мун.
От меня он ничего не скрывал. Но вчера, когда я приходил к нему, Магнус дал мне понять, что еще есть надежда.
Вот как?! А в связи с чем вы приходили?
Служанка заболела. Но мне думается ему просто хотелось увидеть меня.
У вас не было впечатления, что он как бы это сказать ну, хотел с вами попрощаться?
В том смысле, что навсегда? Мне это и в голову не приходило. Наоборот, он был жизнерадостен до легкомыслия.
Ему кто-то должен был звонить из Мюнхена, неожиданно вспомнив оброненную Ловизой фразу, Мун обратился к ней за подтверждением. Она кивнула. Вы не знаете, кто? спросил Мун.
Мне он ничего не говорил. Я только знаю, что в Мюнхене живет профессор Литке, крупный специалист, с которым он консультировался по поводу своей болезни.
Дверь без стука отворилась. Вошли грузчики и молча ухватились за письменный стол.
Подождите! приказал Клаттербом. Эту комнату в последнюю очередь!
А у нас уже все! Грузчик бесцеремонно выдвинул ящик. Да тут масса бумаги. Тащи сюда мешок, Петер!