Трид! внезапно окликнул меня в темноте его голос. Бесшумная походка вот единственное, что сохранилось от прежнего Лайонелла Марра.
Достал? спросил я, затаив дыхание. Он молча уселся рядом со мной, и я понял на этот раз не удалось.
Что же делать? вымолвил я с отчаянием. Мы говорили шепотом, никто не обращал на нас внимания почти все посетители рассказывали соседям, какие картины видят. Ведь у тебя осталось только несколько часов.
Не волнуйся, Трид! Я нашел выход. Если нет живых, желающих обменять браслет, придется обмениваться с трупами. И тебе, и мне. Пока к нам не прибудут телеоператоры.
Нет! ужаснулся я. Нет! Достаточно убийств! Не ради этого умерла Тора.
Но именно ради этого отказалась прожить предложенную мною лишнюю неделю! Лайонелл стиснул мою руку. Ты не имеешь права забывать об этом, Трид! Не имеешь!
Я смотрел на потолок, но уже ничего не видел ни Торы, ни замысловатых световых сочетаний. Было просто беспорядочное скопление геометрических фигур, они метались в поисках выхода, наталкивались друг на друга, снова разбегались, и весь их безысходный, отчаянный хаос в точности отражал мои мысли. Я знал, Лайонелл прав что значит жизнь нескольких людей по сравнению
с возможностью предотвратить медленное умирание всего человечества. Тора во имя этого добровольно отказалась от семи дней семи лет, семи веков блаженства. А я страшусь укоротить жизиь дюжины совершенно чужих мне людей, которых спустя неделю или две все равно ожидает тот же конец. Я казался себе полным ханжеских предубеждений моральным трусом. И все же вечная дилемма, имеет ли кто-либо право жертвовать меньшинством ради большинства, так и осталась без ответа. Хорошо Логосу с его электронным разумом он-то решил ее для себя настолько основательно, что превратил в официальную религию Стабильной Системы. Еще я думал об иронии судьбы: после пирамиды трупов несколько жалких одиночных убийств, которые Лайонелл вынужден совершить в самых гуманных целях.
Решай! сказал он. Времени осталось мало.
Как бы отвечая моим мыслям, световые зигзаги и сдирали судорожно задергались, задрожали, замигали, а затем погасли. Стало совсем темно. Потом я услышал глухие взрывы и нечто вроде далекой артиллерийской канонады. В зале началась паника.
Клановцы! Они нас убьют! Скорей!
Мы вышли последними. Коридоры были освещены, но лифты не работали. Лайонелл, перескакивая через ступени, побежал оказалось, что и в этом доме существуют лестницы. По мере того как мы спускались, грохот все усиливался.
Помнишь, я смеялся, когда ты отметил в качестве одного из достижений отсутствие самоубийц? Сейчас люди избавлены от этой заботы. Достаточно не внести точно в срок десятую часть доходов. На следующий день тебя лишают жизни без всяких усилий с твоей стороны.
Кто?
Ку-Клукс-Клан! Название традиционное, методы современные. Пистолет в одном кармане, конторская книга в другом. Обижаются, когда их называют гангстерами.
Я-то думал, что по части убийств государство полностью вытеснило частную инициативу, сказал я с юмором висельника.
Это государство в государстве. С прекрасной организацией, современным оружием, собственными кибернетиками и даже замаскированными под тотализаторы податными конторами. Каждый человек, от живущего на государственное пособие до кредимиллионера, обязан платить им дань. Вот почему самые богатые укрываются в гравидомах за частными гравистенами.
И как это ты терпел такую конкуренцию?
Я спрашивал, он отвечал, но все это происходило словно в кошмаре. Гром взрывов становился все явственней, сплошные стены в коридорах превращались в сплошные двери, из каждой выбегали люди, паника все усиливалась.
Разве ты забыл, Трид, для чего я жил?.. Началось еще с Телемортона. Я заключил соглашение с Джеймсом Бонелли они поставляли нам кровь и выстрелы, а наши вертолеты предупреждали их о приближении полиции. После Стены я обеспечил Клану полную безнаказанность. Ведь при диктатуре Логоса это была единственная везможность уничтожать белых. Как ни удивительно, сам Логос тоже считал клановцев неотъемлемой составной частью Стабильной Системы. Заботился о жизненном стимуле моя, страх перед смертью увеличивает аппетит к жизни
В коридоре образовалась давка. Одни бежали наверх, другие, как и мы, вниз. Мы с трудом пробились сквозь водоворот. Впереди было свободное пространство, за поворотом следующий пролет лестницы. Я вспомнил удивившие меня бронированные стены биодома и пулеметы на крыше, которые я, отбросив видимую реальность, готов был принять за телескопы или нечто в этом роде.
Настоящая война началась только после основания Биомортона, невозмутимо продолжал Лайонелл. Десятилетний план предусматривает уход в анабиоз выше трех миллиардов. Клан лишится половины доходов, вот они и нападают на биодома. Каждый анабиозник считается неисправным плательщиком и подвергается обычному штрафу лишению жизни.
Внезапно я остановился. Спазмы сдавливали мне горло спазмы нервического хохота. Трагедия оборачивалась такой же чудовищной трагикомедией. С одной стороны клановцы, ведущие настоящую войну ради того, чтобы уничтржить уже и так обреченных людей, с другой ничего не подозревающие смертники, спасающиеся от так или иначе неизбежного конца.