Тут неподалеку стоит машина «скорой помощи», сказал Еннервайн господам Кюбель. Может, пройдете туда? Вам обязательно помогут.
Помогут? Замечательно! Конечно же, мы хотим получить медицинскую помощь! Где это можно сделать?
Мягко, но настойчиво Еннервайн выпроводил господ заместителей директора гимназии на улицу. Бестолково пометавшись по площади перед зданием, все еще заполненной автомобилями всевозможных спасательных служб, супруги Кюбель набрели наконец на передвижной госпиталь, постучались туда, и их впустили.
Острая шоковая реакция, проворчал Еннервайн.
У меня другое предположение, сказала Николь Шваттке. Возможно, они решили, что все происходящее просто инсценировка. Часть дивертисмента, так сказать.
Чего-чего? прищурился гаупткомиссар. Они принимают нас за актеров?
Да, мне так кажется, кивнула Шваттке.
Но ведь только слепой не заметит, что творится на улице! Вся эта кутерьма, суматоха, спецтехника, пожарные, спасатели, подъемные краны Разве нормальному человеку может прийти в голову мысль об инсценировке? Ну хорошо, допустим, что это на самом деле шоу, но уж точно не трехгрошовая опера. Я хочу сказать, вряд ли такое удовольствие можно получить за входной билет ценой в десятку-другую евро.
В наше время для подобных затей еще находятся спонсоры.
Может быть, это и вправду инсценировка, хмуро заключил Еннервайн. А мы просто не в курсе.
После того как были записаны показания и адреса всех свидетелей, толпившихся в фойе, Еннервайн созвал свою небольшую команду на летучку. К этому моменту на месте происшествия остались лишь Остлер, Хёлльайзен, Шваттке и Штенгеле.
Утром к нам присоединится госпожа Шмальфус, специалист из Центральной психологической службы полиции, сообщил Еннервайн. Далее. Для нас арендовано жилье, такой славный домик на лоне природы. Кто не хочет возвращаться в Мюнхен, может переночевать там вот адрес. Здесь нам делать больше нечего, сворачиваемся. Сегодня каждому из нас еще придется покорпеть над отчетами.
Завтра во сколько начинаем?
Я жду вас на совещание ровно в восемь утра.
И тут к полицейским снова вышел длинноволосый рабочий по зданию.
Прошу прощения Бутербродики, семга, икорный мусс свежайшие, высшего класса. Иначе мне придется все это выбросить
На следующее утро особая следственная бригада из двадцати полицейских уничтожила приготовленные на четыреста персон тортильи, рулетики, чиабатту и канапе в сугубо неофициальном порядке.
9
Если вы ответили положительно хотя бы на один из вышеперечисленных вопросов, значит, вас наверняка посещали мысли о немыслимом. Вы гневно одергивали себя, но тем не менее снова и снова возвращались к запретной теме. В конце концов вы поставили крест на затее с убийством, поскольку здесь неизбежна
проблема: куда девать труп?
Игнац и Урзель Гразеггер успешно решали именно эту задачу ликвидацию проблемных трупов. Бизнес-идея была проста, ее реализация необычна, прибыль огромна. Солидная похоронная фирма «Гразеггер» (основана в 1848 году) работала качественно, сохраняла тайны и не оставляла никаких следов. Предложение действовало уже пятнадцать лет, спрос на услугу был колоссальным.
И это нисколько не удивительно ведь в большинстве случаев именно труп служит решающей уликой против преступника. Даже если с момента убийства прошел не год и не два и все это время тело лежало замурованным в фундаменте или на дне болота, все равно выбитое киркой из бетона или поднятое из трясины, оно может поведать сыщикам ох как многое!
Именно труп рано или поздно выводит на тех голубчиков, что возомнили, будто совершают «идеальное» убийство с помощью какой-нибудь микстуры или яда, не поддающихся ни одной химической экспертизе, которые легко подмешать в принесенный с собой салатик.
Именно труп всегда без исключения! сохраняет признаки того, каким способом, когда и где он сделался таковым, и позволяет сыщикам вычислить тех, кто в век рентгенофлуоресцентного анализа еще трудится что-то замывать, затирать, ополаскивать или сжигать в надежде замести следы.
Именно труп, даже в разложенном, испепеленном и атомизированном состоянии, способен указать на убийцу. Воображаемый перст дотянется до виновного отовсюду хоть со дна тихого лесного озера, хоть из сарайчика в горной деревушке Канады.
Супруги Гразеггер прекрасно понимали всю ненадежность подобных схронов. В условиях строжайшей секретности они принимали от заказчиков те трупы, которые не смогли бы гладко пройти судебно-медицинскую экспертизу и были решающим звеном в цепочке кропотливо собранных доказательств для прокурора. Затем Игнац и Урзель хоронили их вместе с каким-нибудь новопреставленным на идиллическом кладбище у подножия горы Крамершпиц. Несколько лет назад итальянский «Гуида ай чимитери» (между прочим, признанный лучшим путеводителем по некрополям Европы) назвал это кладбище самым красивым среди подобных мест на германской земле, отметив его высокой оценкой четырьмя звездочками, вернее, крестами () и только знаменитое Пер-Лашез имело пять.
Пойду-ка принесу еще сыра, вздохнула Урзель. С одного лишнего кусочка, думаю, не потолстеем