Ты совсем поседел. Хотя шевелюру сохранил.
Инстинктивно дотронулся
до своих волос.
А у меня другие заботы.
Забот у него хватало. Вблизи Шувалов увидел то, что незаметно на телеэкране: темные мешки под глазами, ранние морщины, вообще какое-то ощущение усталости.
Я вот пытался вспомнить, когда мы в последний раз виделись, президент сделал вид, что задумался. На курсах переподготовки в Краснознаменном институте, верно? Еще совсем были молодыми.
Шувалов, к стыду своему, плохо помнил нынешнего президента. Хотя получилось так, что они дважды учились вместе сначала два года в разведшколе, затем еще на курсах. Но Шувалов учил арабский, трудился на восточном направлении, западников знал плохо. Может, в этом дело. Может, будущий президент в те годы особо не привлекал к себе внимание качество, важное в этой профессии. Когда однокашник внезапно оказался в Кремле, Шувалов пытался нащупать общие воспоминания безрезультатно.
Есть одно дело, которым я попрошу тебя заняться, сказал президент, завершив лирическую часть.
Я ушел с оперативной работы, на всякий случай напомнил Шувалов.
Знаю, Виталий, нетерпеливо дернул головой президент. Это личная просьба. Личную просьбу можешь выполнить?
Такого разговора Шувалов не ожидал.
Года три назад с ним связывались прежние коллеги, хотели втянуть его в одну комбинацию. Он поблагодарил и отклонил предложение. Ушел значит ушел. Теперь же так поступать показалось неуместным.
Может, хочешь чаю? Или кофе? спохватился президент.
Специально для меня не надо. Но составить компанию могу, дипломатично выразился Шувалов.
Он никак не мог решить для себя, как ему именовать президента. На «ты» не слишком вежливо по отношению к главе государства. На «вы» странно, в школе все тыкали друг другу.
Президент сделал движение рукой, и молодой человек в белой рубашке вкатил красиво сервированный столик чашки с государственным гербом, аккуратная горка печенья. Шувалов охотно выпил чая с молоком. Он ушел из дома не позавтракав в этот день кусок в горло не лез. Президент до своей чашки не дотронулся; заговорил тихо и медленно:
Все, что я тебе сейчас сообщу, как ты понимаешь, высшая государственная тайна. Но я даже не буду просить тебя хранить ее, потому что верю тебе. Президент замолчал. То ли обдумывал, как вести разговор дальше, то ли вспомнил что-то особо неприятное. Глаза у него потемнели. Провал, какого еще не было. Кто-то выдал информацию о приезде министра обороны в Дамаск. Говорю «выдал», потому что есть основания считать, что исламистов на него навели. Такого еще в истории нашей страны не случалось.
Президент опять замолчал.
Ты, наверное, удивился, почему я этим сам занимаюсь. Он опять крутанул головой. Возможно, хотел выругаться, но это было не в его стиле. Ты не можешь представить себе, что я испытываю.
Президент заглянул в бумаги, лежавшие у него на столе.
Вот что уже известно. Сирийские саперы из-под обломков взорванного в Дамаске здания извлекли, помимо наших людей, искалеченный труп человека с европейскими чертами лица. Уже установили, кто он. Немец. Террорист. Присоединился к халифату. Имя Гюнтер Валле.
Я его знаю, сказал Шувалов.
Президент усмехнулся.
Мне уже доложили. Но это еще не все. За день до этого в Бейруте погибает наш важнейший агент. Он вытащил из внутреннего кармана пиджака картонную карточку и сверился с ней. Ее имя тебе тоже известно: Кристина фон Хассель.
Шувалов вздрогнул. Это было имя из прошлого. Он входил в число трех офицеров, которые приняли окончательное решение о ее вербовке.
Так вот, она предупреждала о возможности теракта против наших людей в Сирии. А за несколько дней до ее гибели в Дамаске внезапно умирает офицер, который ее вел, полковник Федоровский.
Игоря он тоже хорошо знал.
Его срочно командировали в Сирию как раз для того, чтобы предупредить теракты, продолжал президент. А он умер в первую же ночь в Дамаске. Президент развел руками.
Как ты понимаешь, с тех пор, как я работаю в Кремле, деталями разведывательных операций мне заниматься некогда. И незачем. Но тут явно происходит нечто чрезвычайное. Вопрос в том, что именно. Или немцы вместе с кем-то провели эту операцию против нас? И концы в воду Или у нас в Ясенево предательство. Наши люди сотрудничают с халифатом? И думать о таком не хочется. Но Вот теперь он посмотрел Шувалову прямо в глаза. Поэтому я тебя позвал.
Уже не собирается ли он отправить Шувалова с секретной миссией в Дамаск? Это была бы странная идея.
Ребята из ФСБ, ясное дело, бьют копытами. У них в контрразведке уже есть список подозреваемых. Лебедев утром
был у меня. Знаешь его?
Шувалов кивнул.
Но я не верю, что они найдут предателя, продолжал президент. Предал кто-то из своих. Кто где-то здесь, рядом. Какой-то мерзавец, которого я знаю, который, вполне возможно, заходит в мой кабинет, стоит у меня за спиной
Он замолчал.
Откуда-то бесшумно появился человек в безукоризненно отутюженном костюме, прошептал президенту на ухо что-то неслышное и выскользнул из комнаты. Президент его словно не заметил.