Я тут двенадцатый год, при мне такого сотрудника вообще не было.
Ну, как же Художник, модельер
Одну минуту Голос незримой собеседницы Воздвиженского зазвучал глуше. Сережа, у нас среди нештатников Ирины Дмитриевны Коваленко, художника, нет? Я что-то не слышала Голос снова приблизился. Нет, товарищ, Коваленко у нас ни в штате, ни нештатно не работает.
А Шапочников Константин Иванович?
Шапочников? Кадровичка явно удивилась. Товарищ, вы что-то путаете. По адресу ли вы обратились?
Извините.
Всего доброго.
Ну что ж, так оно и должно быть. Теперь выясни, существуют ли эти люди вообще. Проходным двором, известным только истинным москвичам, Воздвиженский двинул на Пушечную, к центральному паспортному столу.
По запросу, сделанному еще вчера, Вадим Федорович получил адрес Ирины Дмитриевны Коваленко и справку, что в г. Москве гр. Шапочников К. И. не проживает. Справку Воздвиженский очень аккуратно уложил в специально заведенную папочку. Интересно будет посмотреть на барина, когда он увидит подборку документов из этой папочки, например, эту вот справку рядом с липовой доверенностью.
«Может ли быть такое на госпредприятии? раздумывал Воздвиженский, направляясь к метро. Коваленко жила возле Киевского вокзала. Ни-ког-да! Хотя бы такое: доверенности, по которым получены деньги, остаются в бухгалтерии. Значит, Арбузов их изъял и припрятал. Какому директору госпредприятия удастся это проделать? Странно, однако, что Олег не догадался их вовсе уничтожить. Видно, крепче всего Арбузов надеется, что его многогранную деятельность проверить-то фактически некому. Ну, что такое фининспектор Таня? За те гроши, что она получает у себя в конторе, она еще много работает. Лезть в детали она не будет и некогда, и незачем. Или взять депутатскую комиссию исполкома райсовета. Кто в нее входит? Они бухучет от спецучета не отличат. Так чего же их бояться? Они, что ли, будут искать всяких коваленок и шапочниковых? Тем более всемерная поддержка у нас как понимается? Однозначно: сплошной звон литавр и скромно опущенные очи перед
отдельными мелкими недоработками. Даже если эти недоработки даже если в иных условиях за то же самое сажают, исключают из партии, лепят строгача. ОБХСС нужен сигнал, нужно нечто, доходящее до уголовщины. Что творится в «Элладе», и не только в ней, уже само по себе пахнет преступлением, нарушения сплошь и рядом. Но ведь разрешено все, что не запрещено? А что запрещено, когда во главу угла поставлено заветное слово «обогащайтесь». Но ведь даже мультимиллионеры Запада не обогатились честным путем. Сказки про мальчика чистильщика сапог по фамилии Рокфеллер это сказки. А документы о спекуляциях родоначальника клана Кеннеди это исторические факты. Почему не помнят о таких поучительных вещах? Не знают? У нас и правда мало читают с толком, особенно те, от кого многое зависит».
Дом Коваленко оказался почти на привокзальной площади снесли старые домишки, и построенное по замысловатому проекту здание будто сделало шаг вперед.
Увидев на парадной двери переговорное устройство, Воздвиженский приуныл: сейчас начнутся дурацкие вопросы, на которые так трудно отвечать, кто, зачем, откуда?.. Но сколько ни жал на кнопку Вадим Федорович, телефон оставался нем. Нет дома? Но тут он заметил щель между дверью и косяком. Не действует эта штука, открывающая парадное прямо из квартиры, не действует путь открыт.
Поднялся на лифте. Позвонил. Не открывали дольше, чем следовало. Он сразу понял почему, руки молодой женщины, возникшей перед ним в дверном проеме, были обсыпаны мукой и клочками теста. Она держала ладони кверху, удивленно смотрела.
Извините Проходите, пожалуйста. Минутку. И побежала по коридорчику.
По ее кратким и емким словам Воздвиженский понял, что незваные и даже незнакомые посетители здесь не редкость. Кто к ней приходит? Заказчики? Покупатели?
Снимайте плащ, проходите в комнату, располагайтесь, звенел откуда-то, судя по всему, из кухни, молодой голос, приглушаемый то звяканьем посуды, то шумом воды.
Посреди комнаты лежал ярко-оранжевый палас. Над паласом низко висел светильник, ни на что не похожий, авторская работа, из тех, что продаются в художественных салонах. Мебели почти нет. Телевизор на треножнике, тахта, кресло, секретер. Сразу видно, здесь живет человек с развитым вкусом профессионала. По занавескам, по обоям, по керамике на подоконнике Воздвиженскнй сел на тахту.
Так Слушаю вас Ирина Дмитриевна вошла в комнату: совершенно другая женщина. Не обремененная стряпней, губки подкрашены, волосы уложены просто, на косой пробор, как у комсомолок двадцатых годов. Лицо милое и доброжелательное. По первому впечатлению абсолютно безупречна.
Где же ваши модели для кооператива «Эллада», Ирина Дмитриевна? Мы их ждем третий месяц.
Модели? Она подняла брови, повернула голову эдак в три четверти оборота, ничего не скажешь, владеет мимической пластикой, отлично изображает недоумение. Она села в кресло против Воздвиженского, развела руками. Вы не ошиблись? Может быть, вам этажом ниже, там действительно живет работающий модельер? А я, простите, график. Извольте, могу показать свой членский билет МОСХа, где моя квалификация означена черным по белому.