Он сказал мне то же самое.
Возможно, есть какое-то внешнее, родственное сходство, но мне показалось, что вы человек другого склада.
Должен с вами согласиться.
Опять воцарилась тишина таких неловких пауз было немало в нашей беседе. Ни один из нас не знал, что сказать. Наконец она начала новую тему.
Вы посещаете танцы и балы и тому подобное? Это был случайный вопрос или, возможно, имевший целью казаться случайным. Она говорила медленно, не поднимая глаз.
Боюсь, я чувствую себя не в своей тарелке на подобных мероприятиях, сказал я.
Она улыбнулась, давая понять, что у нас есть общий секрет.
Ваш дядя считает, что лондонское общество не подходит для благовоспитанных еврейских женщин.
Я не понял, что она хотела мне сказать.
Вага дядя, возможно, прав, сказал я, но если вы с ним не согласны, что вас держит здесь? Вы совершеннолетняя, и у вас, как я полагаю, есть собственные средства к существованию.
Но я решила оставаться под защитой этого крова, тихо сказала она.
Я не понимал ее выбора. Вдове с таким положением, привыкшей к изысканной одежде, еде и обстановке, обошлось бы недешево поселиться одной в собственном доме. Я не знал, какое состояние Аарон оставил Мириам. Когда они поженились, ее наследство перешло к нему, и трудно было сказать, сколько он мог оставить моему дяде, или проиграть, или потерять в какой-нибудь сделке, или потратить иным образом, как это умеют делать мужчины в Лондоне, проматывая свое состояние. Вероятно, независимость ее не интересовала. Если это так, тогда Мириам просто ждала подходящего поклонника, чтобы перейти из рук свекра в руки нового мужа.
От мысли, что Мириам несвободна, что она чувствует
себя в доме моего дяди как в тюрьме, мне стало неловко.
Уверен, дядя желает вам самого лучшего, сказал я. Нравились ли вам городские развлечения, когда был жив ваш муж?
Его торговля с восточными странами требовала долгого отсутствия, сказала она без всяких эмоций. Мы провели в обществе друг друга всего несколько месяцев, пока он не отправился в путешествие, из которого не возвратился. Но в то время его отношение к развлечениям было сходным с мнением его отца.
Из чувства неловкости я, оказалось, впился ногтем большого пальца в указательный. Мириам поставила меня в затруднительное положение и наверняка прекрасно это понимала. Я сочувствовал ей из-за того, что она лишена свободы, но не мот пойти наперекор правилам, которые установил мой дядя.
По собственному опыту могу сказать, что лондонское общество далеко не всегда гостеприимно в отношении людей нашей расы. Представьте, как бы вы себя чувствовали, если бы пришли в кафе и заговорили с молодой любезной дамой, с которой вам захотелось бы подружиться, а потом бы оказалось, что она презирает евреев?
Я бы нашла менее нетерпимую подругу, сказала она, махнув рукой, но я заметил по тому, как погрустнели ее глаза, что мой вопрос ее задел. Знаете, кузен, я передумала. Пожалуй, я выпью вина.
Если я налью вам вина, спросил я, будет ли это считаться работой в шабат и, следовательно, нарушением закона?
Вы полагаете, что налить мне вина работа? спросила она.
Сударыня, вы меня убедили. Я встал и наполнил бокал, который медленно протянул ей, наблюдая, как ее тонкие пальчики старательно избегают соприкосновения с моей рукой.
Скажите мне, сказала она, сделав небольшой глоток, что чувствует человек, вернувшийся в семью?
Знаете, сказал я со смехом, я скорее пришел в гости, чем вернулся.
Ваш дядя сказал, что вы восторженно молились сегодня утром.
Я вспомнил, как наблюдал за ней сквозь ажурную решетку.
Вы тоже считаете, что я восторженно молился? спросил я.
Мириам не поняла вопроса или сделала вид, что не поняла.
Должно быть, вы действительно молились с восторгом, так как ваш голос было слышно наверху, на галерее.
Будучи в восторженном настроении, я подумал, почему бы синагоге не извлечь из моего настроения пользу.
Вы, кузен, несерьезный человек, сказала она скорее весело, чем раздраженно.
Надеюсь, вы не считаете это недостатком.
Можно задать вам вопрос личного порядка? спросила она.
Вы можете спрашивать меня о чем угодно, сказал я, если позволите мне то же самое.
Мои слова, возможно, показались ей не совсем приличествующими джентльмену, так как она не сразу решилась продолжить. Наконец на ее лице появилось выражение, которое лишь отдаленно напоминало улыбку, а на самом деле было задумчивостью.
Будем считать это справедливым уговором. Ваш дядя, как вы знаете, человек чрезвычайно консервативный. Он хочет укрыть меня от внешнего мира. Однако мне не доставляет большого удовольствия эта изолированность, и я пользуюсь любой возможностью, чтобы что-то узнать. Она замолчала, то ли обдумывая мои слова, то ли созерцая вино в бокале. Мне так никто и не сказал, почему вы рассорились с отцом.
Я редко кому-либо рассказывал о деталях своего разрыва с семьей. Тяга рассказать все Мириам частично объяснялась желанием завоевать ее доверие, но частично просто необходимостью поговорить об этом.
Отец надеялся, что я пойду по его стопам и тоже стану биржевым маклером. В отличие от моего старшего брата, я родился здесь, в Англии, а это означало, что я, как гражданин этой страны, был освобожден от налога, который обязаны платить инородцы, и имел право владеть землей. Отец решил, что Жозе должен вернуться в Амстердам, чтобы управлять там семейным бизнесом, а я остаться здесь. Но я не отвечал его ожиданиям с самого детства. Я часто участвовал в уличных драках и особенно часто дрался с нееврейскими мальчиками, которые издевались над нами только потому, что им не нравились евреи. Не могу сказать, откуда у меня взялись такие наклонности. Может быть, потому что я рос без материнской ласки. Отец ненавидел эти. драки, он боялся, что это может привлечь внимание. Я говорил ему, что считаю своим долгом защищать нашу расу, но мне доставляла удовольствие сама драка.