Я был настолько удивлен такой встречей, что не мог вымолвить и слова.
Мендес наслаждался моим смятением. Он улыбнулся, словно я был шаловливым ребенком.
Рад снова видеть вас, мистер Уивер, сказал он, отвесив неестественно низкий поклон.
Что ты здесь делаешь, Мендес? сказал я со злобой. Как ты смеешь преследовать меня здесь!
Он рассмеялся. В этом смехе не было презрения, он смеялся искренне. В его изуродованном лице было что-то привлекательное.
Я преследую вас, сударь? Вы полагаете, что того стоите? Я пришел на службу в день шабата и, увидев старого знакомого, счел обязанным поприветствовать его.
И я должен поверить, что ты здесь только из-за службы? спросил я. Верится с трудом.
То же самое могу сказать о вас, усмехнулся он. Но если не верите, можете спросить у людей. Я снова поселился в Дьюкс-Плейс и посещаю службу уже несколько лет, И хотя не прихожу сюда каждую субботу, бываю здесь достаточно часто. Это ваш визит вызывает удивление. Он наклонился ко мне. Вы преследуете меня? спросил он театральным шепотом.
Я не мог удержаться от смеха.
Я поражен, Мендес. Ты меня удивил.
Он поклонился, как раз когда ко мне подошел дядя.
Пойдем домой, Бенджамин? Он поклонился моему собеседнику. Шабат шалом, мистер Мендес, обратился он к этому злодею с традиционным приветствием.
И вам того же, мистер Лиенцо. Мендес снова усмехнулся. Шабат шалом, мистер Уивер, сказал он и смешался с толпой.
Мы шли молча, прежде чем я заговорил.
Откуда вы знаете Мендеса? спросил я дядю.
В Дьюкс-Плейс живет не так уж много евреев, чтобы не знать их всех. Я его часто вижу у синагоги. Не слишком праведный, вероятно, но посещает синагогу довольно регулярно, а это в Лондоне кое-что значит.
Но вы знаете, кто он? продолжал я.
Дяде пришлось повысить голос: мимо синагоги как раз проходил уличный разносчик и забавы ради принялся громогласно предлагать евреям пирожки со свининой.
Конечно. Но это не все знают. Спроси у людей, и они скажут, что он работает дворецким у какого-то важного человека. Но, понимаешь, иногда я получаю партию товара, который не совсем законен, и, если не находится покупателя, мистер Мендес может предложить мне приемлемую
цену по поручению своего хозяина.
Я не верил собственным ушам.
Вы хотите сказать, дядя, что имеете деловые связи с Джонатаном Уайльдом? Я назвал имя шепотом, так что дядя не сразу понял, что я сказал.
Он виновато пожал плечами:
Это Лондон, Бенджамин. Если мне надо продать определенный товар, у меня порой нет покупателя, а мистер Мендес неоднократно оказывал мне помощь. Я никогда не имел дела непосредственно с этим Уайльдом и не собираюсь иметь, но Мендес был очень полезен.
Вы не представляете, как рискуете, имея дело с Уайльдом даже через посредника, почти шепотом сказал я.
Мистер Мендес говорит, что в определенных сферах коммерции нельзя обойтись без Уайльда. Из опыта знаю, что это правда. Конечно, я слышал, что Уайльд опасный человек, сказал он, но полагаю, Уайльду известно, что я тоже определенно могу быть опасным человеком.
Когда дядя говорил эти слова, он был очень серьезен.
Мы вернулись домой и пообедали хлебом, холодным мясом и имбирными кексами, приготовленными накануне. Мириам с тетей сами подавали еду, а когда мы закончили, отнесли посуду на кухню, чтобы слуги могли ею заняться после заката солнца.
Мы с Мириам перешли в гостиную, и я был удивлен, что ни дядя, ни тетя не пошли за нами. Мириам была в тот день ослепительна в платье цвета индиго с нижними юбками цвета слоновой кости.
Я спросил Мириам, не выпьет ли она со мной бокал вина. Она вежливо отказалась и села в кресло с томиком.«Илиады» в переводе мистера Поупа, о котором я часто слышал, но так и не удосужился прочитать. Я налил себе мадеры из симпатичного хрустального графина и, напустив на себя задумчивый вид, устроился напротив неё, чтобы можно было наблюдать за выражением ее лица, когда она читает. У меня не было намерения беззастенчиво рассматривать ее, поскольку нельзя сказать, что я был вовсе незнаком со светскими манерами, но не мог отвести взгляда от ее темных глаз, скользивших по строчкам, и алых губ, которые она поджимала, когда ей что-то нравилось.
Вероятно увидев, что я не свожу с нее глаз, Мириам отложила книгу, аккуратно отметив место, где остановилась, узкой полоской ткани. Она взяла лежавшую рядом газету и стала ее просматривать, оживленно переворачивая страницы.
Вы очень обрадовали дядю тем, что пришли сегодня, сказала она, не глядя на меня. Он только об этом и говорил за завтраком.
Я поражен, сказал я. Откровенно говоря, я не подозревал, что ему есть до меня хоть какое-то дело.
Что вы, он, как вы знаете, чрезвычайно ценит верность семье. Я думаю, он вообразил, что может вас исправить. Под этим подразумевается, что вы переедете в Дьюкс-Плейс, будете регулярно посещать синагогу и получите должность в его компании. Она молчала какое-то время, листая газету. Наконец она посмотрела на меня, ее лицо было непроницаемым. Он сказал мне, что вы напоминаете ему Аарона.
Я не решился ни согласиться, ни возразить вдове Аарона.