Присмотревшись, Карл Альфредович ответил:
Кожа на большом и указательном пальце правой руки темнее, чем на других, имеются следы омозоления На этих же пальцах наблюдаются продольные белые бороздки. На большом пальце левой кисти вместо бороздок точки. Ниже первой фаланги левого указательного пальца кольцевидный след омозоления. Цвет подушечки обычный и она чистая. Но, что всё это значит?
Это значит, что жертва занималась ручной работой, ответил Вяземский. Об этом позже. Теперь доложите о времени смерти.
От 22:00 11 мая до 01:00 12 мая, чётко ответил Штёйдель.
Содержимое желудка? таким был очередной вопрос Вяземского.
Осетрина, грибы жареные, мясной фарш, печёное тесто и засахаренные фрукты. Всё в стадии переваривания. Лакмусовая проба положительная, что говорит об употреблении сухого вина, предположительно сорта «Брют», без всякого промедления ответил Карл Альфредович.
Ну-ну И что это значит, коллега? спросил Вяземский без тени иронии.
Что убийство совершено не более чем через два часа после ужина, также чётко отетил Штёйдель.
По мере общения с Штёйделем, Вяземский нахадил, что этот судебный врач импонирует ему всё больше и больше: по-немецки скрупулёзен, точен в деталях, выдержан внешне и внутренне, крайне работоспособен. Не всем своим коллегам Пётр Апполинарьевич смог бы дать такую лестную оценку.
Орудие убийства? после короткой паузы Вяземский возобновил опрос. Не срывая тени недоумения на лице, Штёйдель ответил:
Узкий средней длины предмет с очень хорошей односторонней заточкой. Предположительно нож, похожий на наш секционный, только короче. Разрез произведён одномоментно и с такой точностью, что не задел ни один орган брюшной полости. Но, позвольте, Пётр Апполинарьевич, разве кровоподтёки на подбородке и шее не указывают на смерть от удушения?
Хмыкнув про себя, Вяземский с большим интересом посмотрел на коллегу, а потом произнёс:
Смотрите, Карл Альфредович, хрящи гортани и трахея не повреждены. А вот о чём говорит масса кровяных сгустков в брюшной полости и специфическая пропитка брюшной стенки кровью изнутри?
Штёйдель удручённо промолчал, и, тогда Вяземский пояснил свой вывод:
Уверен, микроскопирование срезов тканей подтвердит это мнение Удары, нанесённые режушим предметом, оказались смертельными, но были нанесёны ещё живой жертве. Тут наш убийца проявил неожиданную гуманность: он левой рукой раздвинул петли ещё живого кишечника, видите два тёмных пятна на соседствующих кишках А потом перерезал брюшную аорту. Мгновенная смерть прекратила страдания жертвы.
А следы на шее? не унимался Штёйдель.
Ну-ну, коллега. Давайте глянем вместе, спокойно предложил Вяземский. Да, на подбородке имеется кровоподтёк. Но, где следы пальцев на шее, подтверждающие факт удушения? Их нет. Нет и признаков асфиксии, как причины смерти. Убийца лишь придушил жертву, но не удушил.
Штёйдель продолжал молчать, весь обратившись в слух и внимание. И Вяземский, чтобы вырвать коллегу из пелены задумчивости и самокопания, обратился к тому с практическим предложением:
Карл Альфредович, представьте себя в роли убийцы. Вам необходимо, чтобы жертва не сопротивлялась, не звала на помощь, не обращала на себя внимание возможных свидетелей. Ваши действия?
Немецкая исполнительность возымела эффект, и Штёйдель начал рассуждать вслух:
Захожу жертве за спину. Рост мой выше, и это помогает действовать быстро. Обхватываю локтевым сгибом правой руки шею жертвы и слегка тяну вверх. В это же время левой рукой прижимаю руки жертвы к её телу, не давая сопротивляться. Мой правый локоть уже упирается в подбородок женщины и фиксирует её голову, а напряжение моего предплечья и бицепса сдавливает обе сонные артерии женщины. Ещё немного, и жертва обездвижена, находится в бессознательном состоянии. Тогда я опускаю тело на землю и вынимаю нож. Мне никто и ничто не мешает.
Прекрасное моделирование криминальной ситуации, Карл Альфредович. Браво! Теперь вы поняли своё заблуждение по поводу причины смерти данной женщины? Вяземский специально упустил слова «свою ошибку», щадя сомолюбие коллеги, уже получившего урок уважения к мелочами.
Вещественные доказательства? таким стал очередной вопрос Вяземского.
След мужской обуви по бокам от следов волочения жертвы соответствует росту выше среднего. На внутренней стороне каблуков краевые следы скошенности это говорит о специфичности походки человека, он опирается на внутреннюю поверхность ступни. Так бывает у моряков, циркачей, борцов и тех, кто привык ходить бесшумно, сокращая поверхность контакта с землёй, такие не шаркают обувью. О светлом волосе с одежды жертвы я вам уже докладывал.
Тогда Вяземский неожиданно спросил, стараясь заинтересовать Штёйделя, затронуть его внутреннюю струну исследователя желание хоть чем-то поразить дотошного и невозмутимого эксперта-консультанта:
А что неожиданного, не укладывающегося в контекст случая, Карл Альфредович, вы обнаружили на теле жертвы?
Штёйдель удовлетворённо кивнул, а потом, обернувшись к вспомогательному столу, взял в руки очередную чашку Петри и узкий бумажный пакет.