Что ж, больше задерживать вас не стану. Отправляйтесь. В добрый путь.
Когда посыльные зашагали к лошадям, Барлинг услышал, как Несбитт вполголоса говорит кому-то с ухмылкой:
Готов поспорить, что Стэнтон снова кувыркается с той шлюхой, которую подцепил в субботу.
Несбитт!
Услышав отрывистый возглас, посыльный замер и оглянулся:
Да, сэр? Лицо Несбитта вытянулось, когда он понял, что был услышан.
Когда я задаю вопрос, то ожидаю искреннего ответа. Если вы знаете, где сейчас Стэнтон, потрудитесь прислать его ко мне. И немедленно. Шлюха может подождать. Поняли меня?
Да, сэр. Прошу прощения, сэр. Когда Несбитт вновь направился к своей лошади, ухмылки на его лице уже не было.
Барлинг стоял, глядя на уезжающих посыльных. Если на суде случится что-то важное, его позовут, ну а он пока постоит и подождет Стэнтона и позаботится о том, чтобы этот мальчишка сполна ответил за свою безобразную медлительность.
Парень присоединился к выездной сессии всего месяц назад. Де Гленвиль коротко известил Барлинга, что Стэнтон показал себя неплохим посыльным во время мятежа и теперь будет состоять при суде. И все. Барлинга это вполне устроило, хотя обычным это назвать было никак нельзя. И все же этого было достаточно.
А потом появился и сам Стэнтон.
Да, наездник он был отличным, а этом сомневаться не приходилось. Из него мог получиться отличный посыльный, если бы только Стэнтон взялся за ум. Да только сама его бесшабашность никак не вязалась со строгим порядком судебной залы как и неуемная склонность к кабакам или и того хуже к борделям. При одном взгляде на новенького казалось, что Стэнтон считает себя лучше большинства окружающих его людей, хотя само поведение его никаких серьезных оснований для таких мыслей не давало. Казалось, что парень твердо намерен делать лишь то, что ему заблагорассудится. А худшей его чертой было полное отсутствие уважения к власти.
И потому-то этим ясным утром он мирно дремал в объятиях шлюхи вместо того, чтобы служить своему королю.
Барлинг сложил на груди руки, позабыв об обжигающих его выбритую макушку лучах солнца.
Когда Стэнтон наконец-то явится, его будет ждать достойный прием.
Хьюго Стэнтону пора уяснить свое место в этом мире и Элред Барлинг будет тем, кто его на это место поставит.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Колокола церквей и монастырей били третий час, а он несся по неровным мостовым, чертыхаясь при каждом движении, отдающемся болью в теле.
Он опаздывал, ужасно опаздывал. Одного уже выпитого в день ордалии эля вполне хватило бы, чтобы свалить его с ног, но после полученной от грабителей взбучки голова стала и того тяжелей.
А ведь повезло еще, что она вообще осталась на плечах. Другая забредшая в переулок шлюха с клиентом увидела происходящее и с криками бросилась прочь. Однако Господь, надо полагать, улыбнулся Стэнтону вслед за этой парочкой из переулка сбежала и ограбившая его троица. После этого он кое-как доковылял до своей крохотной душной клетушки на постоялом
дворе и никому ничего не сказал. Дурень. Так назвал его тот грабитель. Ну да, дурень и есть. Ничего нового.
Почти весь вчерашний день, день Господень, он провел в беспокойных тревожных снах. Теперь же, в наступивший понедельник, он давно уже должен быть на своем месте рядом с судом и ожидать указаний, а не отчаянно лавировать между лениво бредущими торговцами с гроздьями корзин и занявшими половину улицы тележками.
И тут Стэнтон заметил впереди Несбитта, трусящего ему навстречу на бойком коньке из конюшен посыльных, он ловко торил себе дорогу в людском потоке. Несбитт тоже увидел товарища и вскинул руку в приветствии, а потом остановил коня.
Тебя Барлинг разыскивает, и он зол.
Стэнтон вновь выругался. Несбитт осклабился:
Я тебя с самой ордалии не видел. Он указал на подбитый глаз Стэнтона: Славно гульнул, а?
Да Нет. Побегу я лучше.
И я тоже. Несбитт прищелкнул языком своему коньку. Удачи с Барлингом она тебе ой как понадобится.
С Барлингом-то? С этой занозой в заднице ничто не поможет. В добрый путь, Несбитт.
Стэнтон вновь сорвался с места быстрее прежнего. О боли в ребрах он уже не думал.
Этот маленький щуплый Элред Барлинг был старше Стэнтона лет на двенадцать, вряд ли больше, но благодаря своему характеру, еще более сухому и тусклому, чем манускрипты, которыми клерк окружил себя, он казался гораздо старше. С судьями Барлинг всегда был кротким и предупредительным в отношении же собственных провинившихся подчиненных являл полную противоположность. И опоздавшие посыльные не были исключением.
В это утро Стэнтон добежал до людного внутреннего двора замка быстрее, чем когда-либо прежде. Да только это уже не имело никакого смысла.
Он видел Барлинга, ждущего его у ведущих к цитадели ступеней: как обычно в черном, а руки скрещены на груди точь-в-точь разозленная летучая мышь.
Стэнтон подбежал к нему, изо всех сил пытаясь сдержать неровное дыхание.
А вот и Хьюго Стэнтон! Барлинг даже не повысил голоса. Он никогда этого не делал. Пресвятые угодники улыбаются нам с небес. На его собственном гладком бледном лице не было и тени улыбки.
Простите, сэр. Мне ужасно жаль. Я опоздал.