Стэнтон с Барлингом шагали в дом покойного Бартоломью Тикера на вынос тела. Свежее белье, в которое Стэнтон облачился после долгожданного купания, уже промокло насквозь.
Печь сущая, а не вечер, сказал он Барлингу.
Клерк промолчал. Казалось, что ему, неизменно бледному и облаченному в свой черный плащ, попросту не бывает жарко.
Судя по количеству толпящихся у дома кровельщика людей, здесь собралась вся деревня. В воздухе звучал размеренный речитатив заупокойной молитвы, которую настоятель Осмонд читал с порога дома, чтобы ее было слышно и внутри, и снаружи.
Когда Стэнтон с Барлингом подошли поближе, заметившие их селяне принялись незаметно подталкивать друг друга локтями.
Клерк с посыльным остановились, дожидаясь окончания молитвы.
Наше появление не прошло незамеченным, негромко сказал Барлинг. Хотя ничего другого я и не ожидал.
Я тоже, откликнулся так же вполголоса Стэнтон. Вижу, Питер и Маргарет Вэбб уже здесь. Вон они, справа, сутулый мужчина и женщина в туго натянутом чепце. Думаю, тут все уже знают, что у нас с Джоном вышло.
По дороге из усадьбы Стэнтон успел рассказать клерку об оказанном ему Вэббами приеме.
Несомненно. Но нас это волновать не должно. Прежние ошибки не стоят переживаний.
Стэнтон быстро взглянул на Барлинга, уловив перемену в его голосе последние слова тот произнес едва слышно. На лице клерка читалась глубокая задумчивость, что было на него совершенно
не похоже.
Вы в порядке, Барлинг?
Ответом был привычный острый взгляд:
Да, конечно. А теперь расскажите мне, с кем еще из присутствующих вам довелось переговорить.
Вон рослый мужчина это Томас Дин, камнетес.
Вижу. Ладный парень, как вы и говорили. А вон тот поджарый и есть, видать, Кадбек, пахарь, так?
Стэнтон кивнул. Молитва закончилась всеобщим «аминь», и толпа селян разбилась на небольшие группки, приглушенно гомонящие каждая о своем. Чуть поодаль, под благоуханным деревом в белых соцветиях, раскупорили большую бочку эля, и люди один за другим подходили к ней, чтобы утолить разожженную жарой жажду.
А! Добрый Элред Барлинг, и вы тоже пришли почтить память покойного! к ним с громким приветствием поспешил Осмонд, лицо которого от жары пошло красными пятнами. И Хьюго Стэнтон с вами!
Да, сэр священник, кивнул Барлинг.
Стэнтон коротко поклонился Осмонду.
Зычный голос настоятеля известил о прибытии людей короля всех до единого из собравшихся здесь этим вечером.
Замечательно, замечательно, закивал Осмонд. Так, может, давайте сразу и приступим?
Спасибо, сэр священник, сказал Барлинг, а вслед за ним и Стэнтон пробормотал что-то благодарственное.
Пока Осмонд вел их через толпу к дверям, Стэнтон ловил обрывки фраз беседующих селян. Впрочем, он и без того прекрасно знал, о чем здесь говорят.
Этот дьявол Линдли.
Не закон, а отговорки одни.
Страшный конец, упокой Господи его душу.
Повесить вот и весь сказ.
Внутри набитого людьми дома было еще жарче, чем на улице. Раздавались приглушенные женские рыдания.
Пожалуйста. Осмонд отошел, жестом приглашая Стэнтона встать поближе к Барлингу у изножья огромного, запеленутого в саван тела Тикера. И тут, и у изголовья ярко пылали свечи.
Стэнтон, следуя примеру Барлинга, перекрестился и сложил руки в беззвучной молитве. Справа от него на деревянной скамье сидело четверо женщин. Стэнтон сразу узнал двух из них первой была Хильда Фолкс, рябая повивальная бабка, которой он помешал накануне. Вторая Агнес Смит.
Трое из сидевших всхлипывали и причитали, отчего их белые чепцы и шали колыхались, простоволосая же Агнес с рассыпавшимися по плечам кудрями просто сидела со сжатыми в кулаки руками на коленях и неотрывно смотрела перед собой.
Как видите, теперь он упокоится с миром, по комнате разнесся громкий шепот направившегося к изголовью священника. Сами взгляните.
Внезапно Агнес вскочила на ноги с нечленораздельным восклицанием.
Агнес! Хильда попыталась удержать женщину за локоть. Не надо.
Отстань, Хильда! Агнес оттолкнула протянутую к ней руку и быстро вышла.
Очень. Расстроена, Осмонд одними губами выговорил два этих слова, выразительно глянув на Барлинга со Стэнтоном.
Клерк указал ему рукой на выход и кивнул Стэнтону, чтобы тот шел за ними.
Сидящие вокруг тела женщины продолжили оплакивание, будто и не заметили вторжения.
Оказавшись на улице, священник помахал ладонью перед лицом:
Готов поспорить, что, кроме савана Тикера, другого сухого белья нынче вечером во всей деревне не сыскать. А сук-но-то какое славное! Он глубоко вдохнул. Хильда всегда замечательно вынос обставляет.
Да-да, весьма трогательно, Осмонд, сказал Барлинг, ну а теперь, если позволите, мне со Стэнтоном необходимо вернуться в усадьбу вашего дяди. И он выразительно глянул на посыльного.
И правда, сэр священник, подхватил Стэнтон, поняв намек. Дела не ждут.
Ну так хоть глотните эля напоследок.
Стэнтон замер в нерешительности. Он был бы рад поскорее уйти от осуждающих взглядов и неискренних слов, но возможность смочить пересохшую глотку живительной струей эля показалась ему подлинным чудом.
Я настаиваю! Осмонд уже махал рукой кому-то у бочки. Маленький знак признательности за труды людей короля.