Так-то лучше.
Хьюго, произнесла вдруг Агнес упавшим голосом, в котором не осталось и тени недавнего вызова. Что это?
Стэнтон поднялся на ноги и глянул в направлении ее дрожащего пальца. Чуть дальше по берегу в зарослях высокой травы лежало что-то очень похожее на тело крупного мужчины лежало навзничь с погруженными
в воду лицом и руками.
Зрак Божий! Стэнтон сорвался с места в глупой надежде, что он успеет спасти бедолагу. Агнес бежала следом. Вот только и по неподвижности тела, и по его позе посыльный уже знал, что этот человек мертв. Но он не мог не попытаться.
Стэнтон тяжело дыша упал на землю рядом с телом огромным, тучным. Стэнтон уже знал, кто это. Он поднял глаза на Агнес.
Она тоже все поняла и стояла неподвижно, опустив глаза на труп своего жениха. Потом руки женщины медленно поднялись ко рту.
Бартоломью, прошептала она, нет.
Стой, Агнес, стой
А вдруг чудо?
Стэнтон схватился за обтянувшее жирные плечи платье Бартоломью Тикера и потянул. Впустую. Даже с места не сдвинул. И дело было не только в размерах Тикера, но и в том, что его члены уже окоченели. Тогда Стэнтон схватился за одно плечо и попытался приподнять мужчину, чтобы перевернуть его, чтобы поднять его лицо над водой.
Агнес скорчилась рядом, помогая ему:
Вытащи его, ради всего святого Вытащи его.
Они отчаянно тянули и толкали мокрое тело, и наконец Тикер перевернулся на спину, уставив в небо лицо и окоченевшие руки.
Святые угодники Стэнтон поднялся на дрожащие ноги, а Агнес тяжело опустилась на сырую землю.
Да, теперь лицо Тикера больше не скрывала вода но это было лицо мертвого вот уже много часов человека, все жирные складки которого стали темно-багровыми от прилившей к опущенной голове крови.
О, Бартоломью, проговорила Агнес побелевшими губами, утонуть здесь совсем одному, вот так? Что ж ты с собой-то никого не позвал
Стэнтон слегка усмирил свое дыхание и наклонился к ней, накрыв плечо Агнес рукой:
Мне очень жаль. Тикеру уж не помочь, но надо увезти его отсюда. Он помог женщине подняться на ноги. Только самим нам тут не справиться, помощь нужна.
Идите. Я останусь с ним. Ее голос был спокойным, глаза сухими.
Такое поведение смутило Стэнтона, ведь еще совсем недавно она не стесняясь выказывала любовь к своему жениху.
Не думаю, что это хорошая мысль.
Думайте что хотите. Женщина сложила руки на груди. Здесь мне бояться нечего.
Стэнтон опустил взгляд на труп и тут же резко отвел его, стыдясь собственного отвращения:
Тогда я мигом.
Он зашагал прочь, изо всех сил заставляя свои усталые ноги двигаться как можно быстрее.
Прежде чем свернуть в заросли, посыльный обернулся еще раз.
Агнес стояла спиной к телу возлюбленного, безмолвно уставившись на гладь пруда.
Стэнтон покачал головой. Ужасная трагедия, да еще так скоро после убийства отца
Что ж, по крайней мере он оказался рядом, и Агнес не была в этот момент одна. Может статься, он все-таки прожил этот день не зря.
Но нужно было рассказать обо всем Барлингу и как можно скорее.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Началось все с того, что лорд соизволил выбраться из постели только во второй половине дня.
В ответ на все расспросы слуг о времени пробуждения хозяина Барлинг раз за разом получал один и тот же ответ: «Да часу так в четвертом», время, по мнению клерка, безбожно позднее.
Они же, в свою очередь, искренне удивлялись тому, что Барлинг всерьез надеялся повидать лорда так рано.
Судя по всему, свою постель Эдгар обожал не меньше, чем вино. Учитывая же, что его страсть к последнему буквально не знала меры, то и к своим перинам лорд, похоже, испытывал такую же привязанность, как ракушка к морскому камню.
Слуги вовсе не избегали Барлинга, отнюдь. Однако они раздражали его тем сильнее, чем выше поднималось солнце в безоблачное небо нового дня, а потом чем ниже оно опускалось, двинувшись после полудня к горизонту. Эдгара все не было. Нет-нет, Барлинг не хотел хлеба, эля или сыра.
Он хотел одного встречи с сэром Реджинальдом Эдгаром.
Клерка мучило искушение поинтересоваться у слуг, отчего при таком обилии у них свободного времени все здесь пребывает в таком горестном упадке. Дневной свет еще безжалостней обнажил вопиющее убожество главной залы: пол, усыпанный грязным рубленым камышом вперемешку с объедками и костями, свисающий с одной из стен рваный гобелен, изрезанная ножом столешница Хотя поданный клерку мягкий стул оказался удобным, его обивка пестрела дырами и блестела от жира.
Разложив перед собой бумаги, Барлинг коротал время за чтением законнического трактата. В иных обстоятельствах это доставило бы ему подлинное удовольствие, сейчас же он едва понимал прочитанное. Чтобы получить от чтения
закона удовольствие, требовалось всецело раствориться в нем, сосредоточиться на его глубинах со всеми сопутствующими нюансами. Вынужденный вскидывать голову на звук каждого шага, на скрип любой двери в бесплодной надежде увидеть Эдгара, он в итоге лишь раз за разом в раздраженном нетерпении пробегал глазами одну и ту же страницу.
Когда очередное дурацкое предложение принести яблоко отвлекло клерка от одного из прекраснейших нюансов дела о наследстве, он гневно вскочил на ноги, готовый, если понадобится, вторгнуться в опочивальню лорда и ждать его пробуждения там.